Эсми Солнечный Ветер - Анна Гаврилова (2017)

— Репортеры на Занрисе… они что, вообще без тормозов?

В голосе Тамира прозвучало едва различимое, но настолько искреннее возмущение, что я не выдержала и залилась смехом. А главнокомандующий военных сил Риторы мгновенно надулся и даже руки на груди сложил.

От этого стало еще смешней, так что успокоиться при всем желании не получилось. Мне потребовалась пара минут, чтобы справиться с весельем и сказать:

— Добро пожаловать в мой мир.

Муж фыркнул и промолчал, но по лицу читалось: мы еще посмотрим, кто кого! И если неделю назад я бы уверенно поставила на репортеров, то теперь усомнилась. Вдруг у Тамира в самом деле получится? Вдруг он действительно сможет?

— То есть блокировка того ролика…

— Да, — перебил Тамир. — Это я.

Губы невольно дрогнули в улыбке, но до абсолютного счастья было, увы, далеко. И хотя ябедничать не хотелось…

— Жаль, что я узнала о публикации записи слишком поздно.

— Слишком? — удивился муж. И уточнил, посерьезнев: — Что произошло?

Я, разумеется, сказала. С некоторой тревогой пронаблюдала, как на лице собеседника проявилась напряженность, как сузились глаза.

— Ясно, — процедил он. Теперь в голосе прозвучали нотки угрозы, которые лично меня не порадовали.

— Не надо, — сказала, выдержав паузу.

— Что именно?

Тамир попытался разыграть невинность, но вышло плохо. Однако объяснять я все же не стала, спорить — тем более. В конце концов, он мальчик взрослый и сам знает, как поступать. Тот факт, что у Динары пока нет поводов симпатизировать новоявленной невестке, ему также известен.

— Эсми, прости. — Тамир шумно вздохнул. — Мама действительно не такая. Обычно она гораздо сдержаннее и на людей, даже тех, которые не нравятся, не нападает. Но нынешняя ситуация вызывает слишком много эмоций, и маме не удается с ними справляться. Однажды это пройдет.

Я невольно фыркнула. Уже говорила: по мне, открытая враждебность лучше затаенной ненависти. И сейчас вопрос не в этом, а в том…

— Как будем выкручиваться? — спросила уже вслух.

Тамир пожал плечами.

— А разве тот ролик что-то меняет? — парировал он.

Я глянула недоуменно, но смолчала. А через час, когда спустились к ужину, поняла — смысла оправдываться в самом деле нет. Притвориться, будто никакой провокационной записи не существует, гораздо проще. И вообще…

Какая разница, как и почему мы поженились? Какая разница, верим в любовь с первого взгляда или не очень? Куда важнее то, что происходит здесь и сейчас. Наши взаимные улыбки, прикосновения и попытки держаться как можно ближе.

Да, за ужином, на который Арая и Сацалия не остались, мы вновь разыгрывали влюбленных. Не знаю, как Тамиру, а лично мне такая игра давалась легко. Более того, я даже удовольствие получала, и это невзирая на ожидаемо кислую физиономию свекрови.

А едва ужин закончился, Тамир проводил в апартаменты и… снова бросил в одиночестве. Правда, ненадолго — может, на час, может, на полтора.

Куда уходит и зачем, я спрашивать не стала — ведь и без пояснений понятно, что к матери. Хмурое настроение, в котором вернулся, тоже как должное приняла и исполнилась пусть маленького, но все-таки любопытства — возымеет этот разговор какое-либо действие или нет? Причем интуиция шептала, что разговор не первый — вчера вечером Тамир тоже уходил, но…

В общем, ладно. Поживем — увидим. В крайнем случае плюну на все и сбегу обратно на Занрис! Хотя, учитывая некоторую закрытость Риторы и полномочия мужа… а есть ли шанс на этот побег?

Вопрос оказался настолько занимательным, что я промучилась три часа. А когда легли в постель, не выдержала и спросила прямо.

— Как? — Тамир приподнял бровь. В свете включенного галавизора лицо главнокомандующего было вполне различимо. — Уже хочешь сбежать?

— Нет. — Я была искренна. — У меня чисто теоретический интерес.

Губы мужа дрогнули в улыбке, а напряженность… ну ее, собственно, с самого начала не было.