Выход в свет. Внешние связи - Блэки Хол (2015)

Сегодня Альрик открылся передо мной в новом свете, показав себя почтительным сыном, любящим братом и заботливым дядей для племянников, однако его непредсказуемость озадачивала и в то же время волновала. Как я ни старалась, но не смогла воспринимать его бесполым преподавателем. Альрик был настоящим мужчиной: с искрами, вспыхивающими в глазах, когда он смеялся; с пристальным взглядом, которым, прищурившись, смотрел на меня, раздумывая о чем-то; с природной магией обаяния, выбивающей почву из-под ног и лишающей душевного равновесия. А проклятая bilitere subsensibila[26] его прикосновений просто убивала меня, прокатывая по обнаженным нервам волнами удовольствия. Ум и опыт профессора внушали уважение, а весомые и правильные слова заставляли прислушиваться к ним. Словом, мужской идеал с большой буквы снова заполнил мысли, отвлекая от учебы.

Отогнав кое-как образ Альрика, я вознамерилась честно-пречестно продолжить заучивание, но вспомнила о "колечке" на пальце и погладила замотанную в бинт лапку. Боль прошла, и порез начал потихоньку чесаться.

Завтра добьюсь от профессора более или менее внятного объяснения, чем мне может угрожать подарок подвального жителя. Определенно, мужчина недоговаривает, и если продолжит изображать наивную простоту, обращусь к декану за поддержкой. Пусть построжится и надавит на Альрика.

Я снова учила и вдалбливала, не забывая поглядывать на часы, и умудрилась пропустить, когда стрелки сошлись на цифре "12". Мэл так и не приехал. Видно, случилось нечто из ряда вон выходящее, — подумала тревожно, укладываясь спать. Отсекала саму мысль, что интерес, о котором говорила Аффа, угас. Ведь Мэл пошел на конфликт с соседкой, позвонив вчера и сегодня утром, и его настойчивость о чем-то говорила.

Засыпая, я вспомнила о брошке и о разговоре с профессором. Вынув украшеньице из выреза майки, обвела пальцем перевитые прутики и поцеловала, послав в пространство заверение: я обязательно приеду! — для пущей уверенности подтолкнув мысленный позыв и придав ему ускорение.

Сомкнув глаза, дала себе установку: сдам сессию и засяду за поиски достоверной информации о западном побережье, благо позволят длинные каникулы и рабочее место в архиве, где хранится много полезной информации, и трижды секретные грифы на папках не помешают новой цели.

Ночью меня разбудил громкий стук на улице. Прошлепав босыми ногами по ледяному полу, я выглянула в окно. Ветер гнул деревья и пытался сорвать крыши с домов. По черному небу стремительно летели белесые рваные хлопья облаков, а невидимый лист железа на кровле грохотал под порывами ветра, силящегося сдуть город с лица земли.

Погода менялась, и менялась моя жизнь.

Под утро приснился странный сон, оставшийся в памяти предощущением ожидания. Толстые, в несколько обхватов стволы, покрытые мхом. Упирающиеся в небо кроны, пропускающие по крупицам слабый сумеречный свет. Мрачный лес, замерший в ожидании, и я у корней гигантского дерева — пылинка в вечности.

12.1

С утра Мэл не появился и не пришел на сдаточную работу по символистике, и я не находила себе места, вертясь на скамье и гипнотизируя дверь аудитории.

Завтра экзамен, а его нет. Потоки студентов вливались в большое гулкое помещение, чтобы потрудиться на благо сессии, а Мэл изволил проспать важное занятие после изматывающего труда в дедовской библиотеке. Может, сходить на факультет к элементарщикам и расспросить Макеса? Так и сделаю. Подожду до большого перерыва и схожу.

Приняв решение, я погрузилась в процесс защиты наспех сляпанной работы.

Альрик сдержал слово, вычеркнув вчерашний день из своей памяти. Сегодня он был неизменно элегантен, а красный цветок в петлице делал его похожим на щеголеватого франта. По рядам прошел шепоток, долетевший до меня: у препода день рождения.