Выход в свет. Внешние связи - Блэки Хол (2015)

Я нерешительно сунула лапку за денежками, и он тут же схватил.

— Пусти, — попыталась выдернуть. Бесполезно.

— Для кого юбку нацепила?

Начинается старая песня.

— Для самой себя! — выкрикнула я, озираясь по сторонам и оценивая, много ли свидетелей у новой стычки.

— Для себя… — задумчиво повторил Мэл, потирая мою ладошку, и вдруг потянул к себе.

— Отпусти!

Будто не слыша, он притянул меня на шаг ближе.

— Значит, для себя, — то ли спросил, то ли заключил, продолжая ласкать лапку, накрыв её второй ладонью, и меня начало развозить: от нежных поглаживаний, от близости Мэла, оттого, что утром мы были почти вместе благодаря телефону, сблизившему нас.

— Или для него?

Хотела кивнуть и сказать, что да, для "него", но рот отказывался шевелиться. Я же вчера достаточно ясно объяснила, сколько можно возвращаться к изъезженной теме?

Мэл опять потянул за руку, и мне пришлось сделать еще шажочек.

— А есть ли другой? — поинтересовался вкрадчиво, а я как загипнотизированная следила за его губами. — Есть ли другой, Эва? Кто твоя единичка?

Под мягкими касаниями по руке растекалось тепло, заставляя нервные окончания вибрировать от удовольствия.

Он рядом — обнять его крепко-крепко и не отпускать.

— Кто твоя единичка? — слова ввинчивались в сознание, вытягивая ответ, требуя искренности.

— Ты-ы…

Пропали звуки, глаза затуманились, сердце билось пойманной в силок птицей.

— Эва… поехали ко мне… сейчас… — донесся издалека голос Мэла. — Брось всё… Поехали…

Поехать… к нему… с ним… Чтобы исполнить вчерашние мечты… Туда, где кушетка и город как на ладони, где высокие потолки и душ — один на двоих…

Нельзя! — натолкнувшись на невидимую стену, сознание вылетело из блаженного полузабытья. Запрещено. Мэл и всё, что с ним связано, находится за знаком "стоп".

Сейчас сконцентрируюсь и успокою дыхание. Парень давно распознал мои слабые места, а именно что он сам — одно из этих мест; словно болотная трясина, из которой не выбраться. А язык рад стараться: выбалтывает всё, что меня на уме.

— А как же… твоя подружка? — выдернула я руку и отодвинулась. На лице Мэла промелькнуло разочарование, которое сменилось маской невозмутимости. — Она тоже поедет?

— Я ей ничего не обещал и ничего не должен.

— А мне? — ляпнула я и устыдилась своей наглости. Ничем не лучше Эльзы: та беззастенчиво навязывается, а я, высказав вчера кучу претензий, сегодня без стеснения вымогаю признания.

— А ты хочешь? — прищурился Мэл.

— Милый! — закричали издалека. И почему меня не удивило, что к раздевалке спешила облезлая египетская кошка?

Эльза резво прицокала и повесилась на локоть Мэла, заглядывая ему в глаза.

— Милый, ты не поздравил меня со сдачей экзамена, — надула она губы. — И сам исчез.

Мэл аккуратно высвободил руку.

— Поздравляю, — сказал сухо.

Тут Штице заметила меня и наградила своим драгоценным вниманием:

— Надо же, убожество умудрилось не попасть на пересдачи. Обмениваетесь впечатлениями?

Она язвила, а глаза сканировали мое лицо: узнал ли Мэл о стычке в туалете?

Снисходительная усмешка стала моим ответом грымзе. Начиная с этой секунды, не опущусь до грязной девчоночьей возни. Моим спокойствием теперь только сваи забивать.

— Обмениваемся, — согласился Мэл. — И следи за языком. Я предупреждал.

Девица изобразила, будто не задета холодным тоном, и сделала следующий ход.

— Милый, эта ночь была сногсшибательной, — сказала кокетливо и потянулась к парню, чтобы потрепать за щеку.

Я застыла. Неужели в промежутке между молчаливыми телефонными "разговорами" он позвонил Эльзе, а утром выпроводил? Интимный тон девицы всколыхнул во мне неожиданную волну злости: к ней и Мэлу.

— С кем? — спросил он, ловко избежав когтистых пальцев, а я хмыкнула, не сдержавшись.