Выход в свет. Внешние связи - Блэки Хол (2015)

— Первые заклинания попали точно в центр, а вот последнее смазано, потому что началась отдача, — продолжил профессор. — У того, кто пытался вас спасти, оказалось маловато силёнок. Кстати, болезненное заклинание.

Я кивнула, соглашаясь.

— Каким образом сняли последствия? Вы упоминали вливание. Где точки входа?

— Через запястья, — я протянула послушно руки, и мужчина обхватил их, потирая.

— Да, вот они. Аrdenteri rivas[14]. Заклинание взрезало вены, — увидев мое испуганное лицо, он пояснил: — Неявно. Тот, кто применил его, разогрел кровь и принудительно гонял по вашему организму до полного отогревания. Для реализации аrdenteri rivas нужен огромный резерв сил и умений, чтобы кровь не вскипела, и ткани не омертвели от ожога при перепаде температур. Ювелирная работа мастера. Не откроете его имя?

Я помотала головой.

— Вам повезло, Эва Карловна, понимаете это? — покачал головой Альрик и переключился на лор-обследование. — Специалистов высокого класса, способных на следующий день вернуть к работоспособному состоянию, можно пересчитать по пальцам.

Я промолчала. Можно подумать, перед профессором сидит легкомысленная особа, бездумно порхающая по цветочкам. И без чужих напоминаний прелести жизни давно оценены.

— Гланды припухли, но горло здоровое. Принимали что-нибудь?

— От фарингита.

— Стремительное выздоровление, — заключил профессор. — Наверняка препараты с вис-добавками.

— Да, — подтвердила я, поскольку успела прочитать составы в инструкциях по употреблению.

Мужчина прослушал легкие и снова замерил висорические потенциалы, как всегда безнадежно нулевые и ровно пищащие.

— Им оказался ваш однокурсник Мелёшин? — спросил, сматывая датчики.

Странно, что из множества претендентов на меткое попадание профессор выделил именно эту фамилию. Я покосилась на него, но не стала опровергать или подтверждать версию.

— Одевайтесь, — велел Альрик, расценив молчание как правоту своих слов. — Я предупреждал относительно Мелёшина. Раз за разом вы будете спотыкаться об его эгоизм и не отделаетесь разбитыми коленками и ссадиной на локте. Но будет поздно.

— Вышло случайно. Он здесь не при чем, — опровергла я упрямо. Не нуждаюсь в чужих советах. Сама разберусь, куда падать: на копчик или на бок.

— Логично предположить, что в отделении нет заявления о попадании в вас заклинаниями.

— Да, — сказала я недовольно, потому что настроение начало портиться. Сейчас профессор начнет упрекать в простоте и непроходимой наивности. Однако он промолчал. Затем запечатлел под микроскопом мою конечность с невидимым колечком, как выразился, "для динамики состояния" и выжал из пальца порцию крови для анализа.

На прощание мужчина сказал:

— В будущем без стеснения приходите на кафедру или сюда и в оперативном порядке сообщайте обо всех ненормальностях. Хорошо, что происшествие завершилось благополучно, но в целом я недоволен вами, — закончил строго.

Их величество вынесло венценосный вердикт. И на том спасибо.

— Хорошо. До свидания, — подхватила я сумку и просочилась незримой тенью за дверь. Не заметив Лизбэт и иных подглядывающих за углами особ, вздохнула с облегчением и побежала в раздевалку.

На ходу наматывая шарф, я выскочила из института. Мэл предупредил, что будет ждать снаружи, но крыльцо пустовало. Народ, покидая учебные пенаты, рассасывался в разные стороны, и желающих отирать колонны на морозе не наблюдалось.

Гномик на циферблате пустил вскачь первую минуту пятого часа.

Где может прятаться Мелёшин? Все-таки опять задумал каверзу. Сейчас вынырнет из засады и скажет: "Па-па-па-дам! Твой Рябушкин так счастлив, что проиграл в четвертьфинале".