Воздушная гавань - Джим Батчер (2015)

Не самый приятный выбор. Но в любом случае Роуль разберется с проблемой, а затем ответит Науну в наиболее подходящей манере, со вкусом и вниманием к деталям. Когда это он поступал иначе?

Их небольшая группа достигла зева очередного бокового прохода, и здесь лидер почетного эскорта Девяти Когтей остановился.

— Вам туда, — сказал кот. — По тому туннелю. Идите вперед, и попадете в секцию хаббла, которую населяют люди.

— Это правда? — холодно переспросил Роуль.

— Да.

— Но сами вы туда не сунетесь, — предположил Роуль.

— Нет.

— Вы останетесь здесь, — сказал Роуль.

— Да.

— Потому что боитесь.

Кот уставился на Роуля ровным немигающим взглядом.

Роуль выразил свое безразличие зевком.

— Если хочешь сохранить глаза, — вежливо заметил он, — направь их куда-нибудь еще.

— Роуль! — с жаром выдохнула Мышонок. Уж такая она, нежная и чувствительная. Угроза выцарапать чьи-то глаза, вероятно, представлялась ей оскорблением — и неважно, насколько искренне Роуль ее выразил или насколько заслуженной была отповедь. Роуль поднял голову окинуть девушку исполненным обожания взглядом, а затем вновь обратил все свое внимание на сопровождающих.

Угроза вызвала у остальных Девяти Когтей соответствующую реакцию, и все они повернулись, чтобы посмотреть на дерзкого.

Не дрогнув, Роуль встретил их взгляды — один за другим. И каждый из котов по очереди равнодушно отвернулся, словно этот конфликт заставил их вдруг, всех по очереди, погрузиться в невыносимую скуку.

Удовлетворенно хлестнув хвостом, Роуль обратился к Мышонку:

— Ну что, отправляемся?

— Конечно, — кивнула девушка. — Хочешь, я тебя понесу?

Роуль хмуро обдумал ответ.

— Нет, — наконец решил он. — Тебе лучше бы держать наготове свою перчатку.

Бриджет приподняла брови, но вместо возражений спокойно закатала рукав — до самого плеча, подальше от ремней боевой перчатки. Насколько Роуль мог судить, пока в этом не было необходимости, но если Мышонку придется применить свое оружие, то от частой стрельбы медный каркас устройства может раскалиться, и рукав вспыхнет.

Чудачка тем временем озирала черноту этого нового туннеля широко распахнутыми, полными испуга глазами. Роуль отнесся к этому с одобрением. В подобных ситуациях страх являлся высшей мудростью, и коту было приятно, что Чудачка, по-видимому, достаточно разумна, чтобы понимать это. Оставалось надеяться, что страх сделает ее умнее, а не заставит растерять остатки рассудка, — хотя не стоило требовать слишком многого от человека, будь то со странностями или же без них.

— Хотелось бы знать, — шепнула Чудачка своей банке, — можем ли мы выбрать другую дорогу? Ту, которая не проложена через этот туннель?

— Едва ли, — сказал Роуль. — Наун хотел, чтобы мы прошли именно здесь. Отказаться — значило бы оспорить его главенство в клане.

— Невезение… — вздохнула Чудачка.

— Пожалуй, вам следует идти справа от меня, — сказала Мышонок эфирреалистке. — Так я смогу поднять руку с перчаткой и не столкнуться с вами в темноте.

Мышонок тоже была напугана (Роуль слышал, как колотится ее сердце), но голос девушки звучал почти как у кошки, вполне спокойно и ровно. Кот решил, что, будучи ее наставником, заслуживает самой высокой похвалы.

— О да, она совершенно права, — кивая, заметила Чудачка и подошла, чтобы встать чуть позади Мышонка и правее нее. — Но кому-то из нас стоило бы сказать ей, что я предпочла бы другой туннель… любой другой туннель на всем белом свете… лишь бы не этот.

— Держите свет повыше, если не сложно, — попросила Мышонок. — Чем скорее я разгляжу вероятную угрозу, тем скорее смогу избавить нас от нее.

Чудачка со всей серьезностью подняла полную кристаллов склянку на уровень своего подбородка.

— Спасибо, — поблагодарила Мышонок.

— Пойду первым, — объявил ей Роуль. — Только, прошу, не наступи мне на хвост. Я нахожу это оскорбительным.