Воздушная гавань - Джим Батчер (2015)

Капитан Гримм неподвижно стоял на своем мостике, заложив руки за спину, и все его страховочные ремни были аккуратно и туго натянуты… Он воплощал собой идеальный образ капитана воздушного судна, держащего в своих руках жизни каждого, кто был на борту, и делал это, не сгибаясь под тяжестью ответственности и не сетуя на неудобства.

То был символ мужества, с которым Гвен еще не приходилось сталкиваться.

Как такой человек мог получить клеймо труса и быть с позором изгнан с флотской службы, что бы там ни значилось в архивных записях?

У Гвен вдруг перехватило дыхание. За последние секунды «Хищница» сумела спуститься к затянутой туманами мезосфере, а «Итаска» все это время сокращала дистанцию между ними. Там, в глубине тумана впереди, девушка уже могла различить темную тень «Блистательного», готового воспарить и впиться во врага зубами.

— Не станем путаться в ногах у коммодора Рука. Приготовьтесь к маневру уклонением вверх, мистер Кеттл, — распорядился Гримм, чей голос звучал совершенно спокойно. — Ждите приказа. Ждите…

Секунда тянулась целую вечность.

А затем запас удачи «Хищницы» вдруг иссяк.

Новый пылающий шар, выпущенный носовым орудием «Итаски», полыхнул прямо среди расправленных по левому борту эфирных сетей, в жестокой вспышке разряда вмиг обратив их в огненное крыло, сотканное из горящего эфиршелка.

Реакция корабля не заставила себя ждать. «Хищница» потеряла ход, что с силой бросило Гвен вперед, на кожаные ремни страховки, которым пришлось натянуться, чтобы удержать девушку на месте. Толстый кожаный пояс, затянутый на талии, впился в тело. Лишенный равновесия, корабль тяжело развернулся — сети правого борта продолжали тянуть его вперед, а древесина встретила эту внезапную перемену стонами и скрипом.

Гвен своими глазами увидела, как, разметав искры, перегорел один из кабелей, питавших кристаллы балансировки по левому борту, наконец не выдержав избытка напряжения при отсутствии самих питаемых им систем. Левый борт судна мигом опустился на добрые пару футов, — хлоп! — и Гвен, не устояв на палубе, крепко приложилась коленом. В ноге вспыхнула одуряющая боль.

Гримма тоже швырнуло на колени, но он ни на миг не потерял концентрации и тут же зычно прокричал:

— Уклонение вверх! Сейчас же, мистер Кеттл! Зарифить сеть правого борта! Кеттл, разверните судно, чтобы орудийная палуба правого борта могла поддержать огнем «Блистательного»!

Удержавшийся на месте пилота благодаря надежным скобам страховки, Кеттл стиснул зубы и выкрутил штурвал «Хищницы» во внезапном маневре наклонного взлета — который еще больше снизил ее скорость, позволив «Итаске» радостно броситься вперед ради нанесения убийственного удара…

…в тот самый момент, когда «Блистательный» вырвался из мезосферы, уже развернув в сторону «Итаски» борт, тут же открывший огонь быстро сменяющими друг друга воющими залпами по десять орудий одновременно.

Грохот стоял невероятный, а от яркости световых вспышек разбегались мысли. Лишь чуть погодя Гвен осознала, что, спасаясь от такого разгула грома и молний, пытается прикрыть ладонями и глаза, и уши, и лицо. «Хищница» с грациозностью горького пьянчуги кружила вокруг своей вертикальной оси — пока в сторону вражеского судна не оказались развернуты ее собственные орудия, куда менее мощные, но все же смертоносные. Тогда взвыли и они.

«Итаска» скрылась из глаз за стеной пламени, оглушительного грохота и клубящегося дыма. Гвен казалось невозможным, чтобы какой-то корабль смог остаться в воздухе, угодив под такую лавину.

Однако «Итаске» это удалось.