Воздушная гавань - Джим Батчер (2015)

Крейсер изящно проплыл сквозь огонь и гром, окруженный ореолом пылающих сетей; его энергетический покров сиял, как целая тысяча новеньких люмен-кристаллов. Некоторые из разрядов пробили защиту насквозь, и прежде гордый нос «Итаски» оказался сплющен, лишившись былой формы, — так, словно неведомый титан приложил к нему огромную кувалду. Две из трех пушек носовой орудийной палубы обратились в тлеющие угли, но сам корабль уцелел и, набирая высоту, уже разворачивал корму — с проворством, какого нельзя было ожидать от судна подобных размеров.

Вся мощь залпового огня «Блистательного» обрушилась на покров «Итаски», но по мере своего разворота крейсер подставил ему свежие, не пострадавшие участки своей защитной сферы, блокируя удары подобно бывалому задире. Уже очень скоро он обратил к нападавшим собственную бортовую артиллерию, и та дала мощный залп точно в среднюю часть «Блистательного».

Энергетический покров альбионца, перегруженный в относительно узкой зоне атаки, обеспечил меньше защиты, чем было у «Итаски». Броня звенела, рвалась и визжала, когда орудия вгрызлись в бок «Блистательному», вмиг уничтожив с полдесятка пушек и снеся одну из трех мачт его левого борта. Вторичные взрывы — вероятно, от детонации одной из пушек — вспучили броню, пробив в брюхе крейсера большую дыру и отправив перекрученные доски палубы и обшивки в беспорядочный полет, смявший соседние орудийные отсеки.

Но «Итаска» еще не закончила мстить своему обидчику. Вместо того, чтобы замедлить ход, она продолжала движение, и острый угол взлета доставил ее прямиком на вершину светящегося купола защиты «Блистательного». При этом «Итаска» с кажущейся легкостью легла на правый борт, выполняя крен не хуже кораблей куда меньшего размера, и изготовилась к новому мощному залпу в упор, по палубе «Блистательного» прямо под собой. Защитный покров и броня мало что могли противопоставить ярости энергетических разрядов, выпущенных под столь опасным углом.

Целые куски палубы «Блистательного», общей площадью до тридцати футов, попросту испарились, обратившись черными облаками пепла и сажи. Основная мачта оказалась перерублена посредине и рухнула на палубу. Среди всех этих разрушений людские вопли не были слышны, но воображение Гвен с готовностью раскрасило ими суету человечков, которых на глазах у девушки поглотило энергетическое исступление такого масштаба, что с легкостью превращало даже самое стойкое из живых существ в стеклянную фигурку.

«Блистательный» завалился на борт, стеная и вопя от боли, — но и в таком случае, как ни странно, крейсер выдержал прямую вражескую атаку: искалеченный, но не погибший, своей тяжелой броней он сумел отразить худшие из обрушившихся на него испытаний.

«Итаска» качнулась назад, возвращая себе равновесие; ее паровые турбины, пыхтя и причитая, обеспечили крейсеру некоторую маневренность, а матросы на его борту разворачивали тем временем все новые площади эфиршелковых сетей, чтобы придать ему еще больше скорости и подвижности. Пусть корабль не вышел из боя нетронутым, его лишь немного помяло по сравнению с серьезно пострадавшим судном, которое, как могло показаться, с самого начала противостояния владело инициативой, имея все мыслимые преимущества. «Итаска» была готова сражаться и дальше.

— Небесный Бог, — без тени насмешки в голосе протянул Кеттл. — Вот это я называю «управлять кораблем»…

— Не теряйте времени, мистер Кеттл, — шикнул на него капитан Гримм. — Подведите нас к «Блистательному» по дуге и оставайтесь в его тени.

Он повысил голос, чтобы зычно выкрикнуть:

— Канониры! Продолжайте чесать сети «Итаски»! Ей нельзя позволить опомниться и дать новый залп по дырам, уже пробитым в «Блистательном»!