Воздушная гавань - Джим Батчер (2015)

Они подошли к темному участку по большей части неиспользуемого туннеля, где люмен-кристаллы размещались с большими промежутками. Туннель был полон шелестящих звуков: эха их шагов и голосов, далеких вздохов сложных вентиляционных систем Копья, их собственного дыхания.

Впоследствии Гримм так и не смог разобраться, каким едва слышным шорохом или рябью скрытого тьмой движения выдала себя засада, — но внутреннее чутье буквально криком предупредило его о приближении опасности, заставив с певучим шелестом омедненной стали выхватить из ножен саблю. Рядом с собой он ощутил — скорее чем услышал, — как Байяр делает то же самое, а затем в темноте истошно завизжало нечто, какая-то тварь, и в груди у Гримма громыхнул пушечный залп испепеляющей, слепящей боли.

Глава 8

КОПЬЕ АЛЬБИОН, ХАББЛ УТРО, ВЕНТИЛЯЦИОННЫЕ ТУННЕЛИ

Времени среагировать не было, как не было и пространства взмахнуть даже коротким и прямым клинком. Гримм пал под жутким, болезненным ударом; на грудь ему навалилось что-то неописуемо тяжелое, и он попытался сбросить с себя это нечто ударом кулака. Тот угодил в рычащее, плюющееся существо размером с ребенка, кровожадно терзавшее Гримма зубами и когтями. Полученный удар вынудил нападавшего отпрянуть от жертвы куда-то вверх и в сторону.

— Гримм!

— Я в порядке! — буркнул тот, перекатываясь на бок. Поднявшись, сразу сорвал с себя куртку и поскорее обернул ею левую руку. — Что это было? Кот?

— Не думаю. Кошки никогда так не кричат.

Пронзительный вой несся уже из обоих концов туннеля.

— Он тут не один, — сделав вывод Гримм.

— Спиной к спине! — ответил Байяр, и Гримм внезапно почувствовал, как ему в ребра жестко уперлись костлявые плечи его товарища.

— Надо было заводить друзей повыше ростом, — выдохнул Гримм.

— Прикуси язык, старина, или я все ноги тебе изрежу.

Во тьме что-то захлопало, и неведомое существо опять налетело на Гримма. Готовый к этому, он выставил вперед обмотанную кожей руку и сразу ощутил, как в нее вонзаются чьи-то зубы. Заорав, Гримм резко развернулся влево, ударив зверя о камни, из которых были сложены стены в Копье. Этот маневр он довершил взмахом короткого клинка в правой руке и почувствовал, как лезвие глубоко погрузилось в плоть нападавшего. Коридор затопило трескучим, щелкающим визгом, какого ему не доводилось слышать прежде. «Ха!» — донесся сзади крик Байяра, а затем чье-то грозное рычание.

У Гримма не было возможности оглянуться. Зубастая скотина отчаянно билась, даже пригвожденная к стене, и ее когти впивались в руку даже сквозь все слои толстой кожи. Гримм продолжал колоть ее саблей, со всей силой и быстротой, на какие был способен, и молил только об одном: не пронзить бы впотьмах собственную руку. При этом он ничего не видел — разве только смутную фигуру, корчащуюся у стены, — зато чувствовал, как из нанесенных его саблей ран брызжет горячая кровь.

Испустив еще один вопль, существо внезапно вырвалось из захвата и исчезло неведомо куда. Коридор в обоих направлениях заполнило собою эхо от криков, затухавших по мере отступления неизвестных. Подчиняясь инстинкту, Гримм вновь нашел Байяра и крепко прижался к нему спиной. Так они простояли, тяжело дыша, еще несколько долгих секунд. Пострадавшая рука Гримма пульсировала жгущей, острой болью.

— Слабаки, — выдохнул Байяр, когда обоим стало ясно, что атаку удалось отбить. — Чертовы трусливые твари.

— Точно, — согласился Гримм. — Бежим отсюда?

— Сейчас побежим, — сказал Байяр, — ты не торопись. Тут у меня где-то был свет…

Гримм вслушался в шорох одежд Байяра.

— Ага! — возликовал тот. — Здесь он, в кармане жилета. Совсем из головы вылетело.

Миг спустя рядом возник слабый источник тусклого голубого свечения: из одного из многочисленных карманов Байяр выудил люмен-кристалл с ноготь величиной и поднял его над собой.