Секрет королевы - Мелисса де ла Круз (2021)

– Это несправедливо, – отвечаю я, подойдя к нему и для убедительности тоже лягнув скамеечку для ног. – Когда я могла с тобой поговорить? Для меня это тоже стало полной неожиданностью. Я понятия не имела, что они собираются отправить тебя прочь.

– Вид у тебя был не очень-то удивленный. – Он смотрит на меня, подозрительно сощурив глаза.

– Ну, я, разумеется, узнала об этом до начала заседания совета.

– Понятно. Ты знала, но ничего мне не сказала.

– Как я могла тебе сказать? Я же не могу призвать тебя к себе, когда мне вздумается, ведь замок и так взбудоражен, все подозревают меня невесть в чем. Хансен пришел ко мне очень расстроенный и сказал, что мы… должны что-то предпринять, раз люди здесь так ополчились на нас. Он считает, что для этого мы должны родить наследника, чтобы поменять общественное мнение и скрепить союз между нашими странами. Чтобы на меня больше не смотрели как на чужую. Чтобы меня перестали ненавидеть.

– Это похоже на речь, написанную герцогом Овинем, – говорит Кэл, и мне хочется дать ему пощечину. Он так все усложняет.

– Мы оба знали, что когда-нибудь этот день настанет, – говорю я, пытаясь урезонить его. – И просто надеялись, что это произойдет не так скоро.

– Похоже, ты быстро все решила, – отвечает он, ничуть не урезоненный. – Стоило Хансену поднять этот вопрос, и ты капитулировала.

От этих слов я вся сжимаюсь.

– Мне тошно от этой мысли. И Хансену она тоже не по вкусу.

Кэл качает головой.

– У Хансена что ни месяц, то новая любовница. Для него ты просто еще одна молодая женщина, с которой он будет спать, еще одна зарубка на столбике его кровати. Но ты… – Он отводит глаза, и я слышу, как дрожит его голос.

– Ты для меня все, – говорю я. Почему он не слушает меня? – Хансен ничего для меня не значит. Есть только ты и я, и больше никого. Один наследник престола, и все будут удовлетворены.

По крайней мере, так будет какое-то время, думаю я, но мне не хочется говорить о том, что я, возможно, должна буду родить Хансену и других детей. Кэл и так уже безутешен.

– Все? – язвительно вопрошает он.

– Не ревнуй, – отвечаю я. – Я ведь тоже угодила в ловушку. Ты упрямишься и сходишь с ума.

Он вздыхает и откидывает голову назад. Почему он не хочет быть благоразумным? Кажется, именно это сказал мне Хансен, не так ли? Будь благоразумна?

– Просто признай, – говорит он, глядя в потолок, – что ты рада убрать меня с дороги, чтобы тебе можно было вести себя как королева и стать образцовой женой Хансена, как ты того хочешь. Это же очевидно.

– Ты так думаешь?

Прежде чем он успевает ответить, я быстро продолжаю:

– А почему бы тебе самому не признать, что ты рад оставить этот ненавистный тебе замок, эту ненавистную тебе столицу и эту ненавистную тебе страну, чтобы уехать с Римой?

– Ха-ха! – Смех Кэла неестественен, и в нем звучит озлобленное ехидство, которого я никогда не замечала за ним прежде. – Так кто же из нас ревнует и сходит с ума?

– Ты невыносим. – Я складываю руки на груди. – И ты не ответил на мой вопрос. Почему ты, хотя в твоем распоряжении так много подмастерьев ассасина, сразу же назвал Малому Совету ее имя? Герцог говорит тебе, что тебе нужен кто-то, умеющий вести бой, и ты тотчас выкрикиваешь ее имя.

– Ты же тренировалась с ней утром, – возмущается Кэл. – И знаешь, что она умеет вести бой.

– И больше у тебя нет бойцов, да? Я помню те времена, когда ты не желал, чтобы за тобой тащилась «какая-то девчонка». Но стоило тебе увидеть эту красотку с гор, как все переменилось.

– Ты меня в чем-то обвиняешь? – резко вопрошает он.

– Вовсе нет, – лгу я. – У тебя теперь будет твой товарищ, а у меня свой.

– Что? – Кэл взбешен. – Значит, Хансен отныне твой товарищ?