Лампа Ночи - Джек Вэнс (1996)

Вскоре выяснилось, что, кроме меня, в шайке никто не умел чинить повозки, и тогда ощущение постоянно нависающей ужасной смерти стало понемногу оставлять меня. Впрочем, это не спасало от всяких неприятностей, происходивших большей частью оттого, что местная молодежь постоянно втягивала меня в свои жестокие игры за неимением лучших противников. Если я отказывался, меня жестоко били, били до тех пор, пока, озверев, я сам не кидался на своих мучителей. И тогда, чтобы выжить, я положил за правило не избегать никаких конфликтов, но, наоборот, верховодить в них, что я с легкостью стал делать благодаря утонченной технике боя, которой обучился на службе в ИПКЦ. Скоро я научился не только защищать себя от любых посягательств, но и наносить в ответ такие увечья, что меня перестали втягивать в их игры. Но дабы постоянно оставаться в форме, мне все равно приходилось участвовать в кое-каких драках. Отныне я знал: если мне и суждено когда-либо уйти из Танганских степей, то никакая борьба с человеческим противником мне уже не будет страшна.

Мои номады колесили по степи взад и вперед, контролируя едва ли не половину континента, и я не представлял себе, чем может кончиться одинокое путешествие по ней. Скорее всего, меня просто выследили и убили бы просто из первобытной ленивой злобы. Выжить, в одиночку пробираясь во Флад, шансов практически не было.

А время шло. Недели сменяли месяцы, месяцы — годы. Я волей-неволей перенял некоторые ужасные привычки лоуклоров, и стал тем, кого никогда не узнал бы ни один мой прежний знакомый.

Наше племя продвигалось на север, по пути случайно встречая другие племена. При этом мы обменивались традиционным приветствием — формально, и женщинами — натурально. Случались и поединки. Однажды, к великому моему удивлению, старейшины, выставили как лучшего воина нашего племени — меня.

Я, будучи гибче, легче и умнее, конечно, вновь выиграл, но поплатился ужасной раной в боку, которую тоже, к моему удивлению, женщины довольно легко и быстро вылечили. Правда, меня никто не поздравил с победой, и вообще, никто даже не обсуждал ее. Победил, ну и ладно, дело сделано, и смысла о нем говорить нет.

Затем мы стали продвигаться к юго-западу и подошли, наконец, к большой реке, перейти которую не решились, поскольку никто не умел плавать. Река текла на юг, и мы пошли в направлении по ее течению сквозь глухой хвойный лес. Через несколько дней наше племя добралось до заброшенного белого дворца в каком-то уже совсем разрушенном городе. Лоуклоры давно хотели завладеть каким-нибудь дворцом, но в этом водилось множество белых вампиров. Сопротивление их привело номадов в ярость. Запалив факелы, они бросились чистить дворец, и вампиры таяли перед ними, издавая пронзительные звуки,, но не оказывая уже никакого сопротивления.

Вампиры ушли или всем показалось, что ушли, оставив после себя лишь странный запах. Я пошел осматривать фрески и неожиданно услышал нежный звук. Тут же обернувшись, я увидел на расстоянии вытянутой руки вампира, который протягивал в мою сторону длинную крючковатую руку жестом горестного обвинения. Я застыл, как вкопанный. Застонав, вампир бросился на меня, и я едва успел отшвырнуть его руку. В общем, спасли меня в тот раз лишь мои рефлексы. Откатившись в сторону, я принял самую страшную битву в моей жизни, прошедшую под неожиданно мелодичные завывания вампира. В конце концов существо затихло и упало прямо на меня. Все лицо мое было разодрано, и скальп почти снят. Несколько лоуклоров, наблюдавших за схваткой, потеряли ко мне всякий интерес и ушли. Я понял, что они оставили меня умирать.

10