Венера - Бен Бова (2000)

- Да. Я не должен был приглашать тебя в свою каюту, но просто не мог наслаждаться этим великолепным зрелищем в одиночестве. Мне надо было разделить свой восторг хоть с кем-нибудь, а Маргарита сейчас спит.

Не успев пройти половину коридора, я серьезно задумался, откуда это Фукс мог знать, что Маргарита спит.

МЯТЕЖ

Встреча с Фуксом навела меня на важные мысли. Меня считали планетологом, и все же я сделал слишком мало, чтобы оправдать это звание.

Приборы, которые я взял на борт «Геспероса», чтобы удовлетворить исследовательский интерес профессора Гринбаума и Микки Кокрейн, делали все автоматически. Мне почти не нужно было обращать на них внимания, тем более - заниматься научной деятельностью. А теперь и их не существовало, а я оказался немногим более чем пленником в команде Фукса.

Алекс прилетел сюда, чтобы выяснить, как планета превратилась в парниковый ад. Он хотел определить, что случилось на Венере, что сделало ее столь отличной от Земли и не может ли то же самое произойти с нашей родной планетой. Конечно, не последнюю роль тут играла политика. «Зеленые» раструбили про экспедицию Алекса и собирались использовать открытия, полученные в ходе экспедиции, в собственных предвыборных программах.

Но Алекса интересовала с научной точки зрения прежде всего сама Венера. В душе он был самоотверженным романтиком, каким и полагается быть настоящему ученому. Я знал брата и понимал, что он лишь воспользовался предложением «зеленых» - взяв у них деньги на экспедицию, точно так же как и они воспользовались им.

А что же я? Я поклялся идти по следам Алекса, но теперь от меня зависело немногое. Здесь правили Фукс и его экипаж, а я был сторонним наблюдателем. Фукс кипел страстью первооткрывателя, в то время как я напоминал бессловесное бревно, как дилетант, изображающий из себя ученого.

«С меня довольно»,- поклялся я себе, убрав учиненный в койке разгром. Больше они не услышат от меня ни слова. Я и в самом деле не сказал им ни слова, а они смотрели на меня с немой враждой. Кое-как приладив на место оторванные клочья «шодзи», я пообещал себе, что с этого времени займусь изучением Венеры, как и подобает планетологу, а остальное катись ко всем чертям.

Проблема оказалась только в том, что все оборудование осталось на «Гесперосе». Конечно, на «Люцифере» имелись аналогичные приборы, не в таком количестве, но с их помощью можно было проводить измерения.

Через несколько дней, когда мы наконец достигли поверхности, я решил собрать экземпляры раскаленных камней, чтобы доставить их на Землю.

Красивое и благородное намерение. Но тут проклятая анемия вновь набросилась на меня в самый неподходящий момент.

Во-первых, я не обратил внимания на первые симптомы. Не придал им значения. Усталость, прерывистое дыхание, головокружение со звоном в ушах. «Забудь о них,- говорил я себе.- Сконцентрируйся на своей работе».

Я пытался убедить себя, что чуть перегрузился на работе, поскольку был вынужден разрываться между моими новыми обязанностями ученика техника насосной станции и изучением данных по венерианской атмосфере, собранных Фуксом. Но себя не обманешь, я знал, что число красных телец в крови неумолимо падает, с каждым часом становилось все хуже.

Маргарита заметила это. Она превратила медсанчасть на корабле в нечто вроде биологической лаборатории, где изучала венерианские аэробактерии. Изучала теоретически, по собранным данным, поскольку не смогла захватить с собой ни одной пробы воздуха с «Геспероса», а Фукс ни за что бы не позволил проникнуть хоть одной прожорливой твари на свой корабль.

- Я пытаюсь вычислить, какой бы нам понадобился для них контейнер,- объяснила мне Маргарита.- Я хочу доставить их на Землю.

Небольшой дисплей на переборке лазарета показывал химический анализ протоплазмы воздушных бактерий: бессмысленную путаницу химических символов и чисел, по крайней мере - бессмысленную для меня.