Новые мосты - Галина Гончарова (2022)

И вороном себя никто из них не метит, потому что не достоин. Могут татуировку змеи сделать, быка… да любого животного. Но не волка и не во-рона.

А… это дело Энцо, пусть он и разбирается. А пока – пусть выздоровеет для начала.

С тем Чезаре и придремал рядом. За подопечного он больше не беспокоился, выздоровеет, никуда не денется. Надо только про цепочку Паскуале сказать, чтобы никто и ничего не ляпнул не ко времени.

Подарок от любимой девушки…

Это – святое.

Лоренцо

Энцо проспал почти сутки.

Адриенна больше не решилась к нему зайти – и так уже все правила нарушила. Хорошо еще, дан Рокко не выдаст. А будь здесь отец? Эданна Сусанна?

Девушка отлично понимала, что со стороны ее поведение выглядит более чем предосудительно.

И все же, все же…

Знание, что с Лоренцо все в порядке, было для нее важнее любых приличий. Он выздоровеет, обязательно выздоровеет.

Лоренцо открыл глаза поздно ночью. У его кровати, вытянув ноги, сидел Леоне.

– Кхм?

– Очнулся? – открыл глаза наемник, словно и не спал. – Это хорошо. Как ты себя чувствуешь?

– Отлично, – тихо сказал Энцо, прислушиваясь к себе. – Только вот пить хочется…

– Сейчас помогу.

Леоне налил в чашку воды из кувшина, подхватил Энцо под плечи, помог приподнять голову и ловко напоил.

– Спасибо. Я… долго?

– Почти сутки, – понял Леоне. И легко ответил на незаданный вопрос: – Она завтра утром уезжает. Или уже сегодня. Попрощаться успеете.

Энцо тоже покраснел:

– Я…

– Да ладно, не смущайся. Лучше посмотри, что у тебя на шее.

– А? – Энцо только сейчас заметил цепочку. – Это…

– Это – она.

Подросток коснулся пальцами теплого серебра. Вытащил подвеску.

– Д-дана…

– Адриенна. И мне кажется, что ты ей тоже небезразличен.

Энцо вспыхнул радостью:

– Ты… думаешь?

– Она же СибЛевран? И герб я посмотрел, черное и синее. Просто так подобные вещи не дарят.

Энцо светился собственным светом. Леоне покачал головой:

– Не забывай, она помолвлена. А мы тоже должны уезжать.

– Я… я должен с ней поговорить!

– Да. Обязан. Вломиться посреди ночи к благородной дане. Спящей.

Краска переползла по шее и куда-то ниже, под одеяло.

– Я… я утром.

– Вот, правильно. Утром и поговорите. Заодно подумай, что ты хочешь ей сказать.

– Я…

Энцо растерялся. А правда – что? Про любовь? Но тут надо и остальное… а он-то пока… он может любить, но что он может предложить дане? Феретти? В котором крыша течет, а стены в трещинах? Себя? Любовь?

Безусловно, не поживи Энцо в купеческой семье, он бы так и сделал. Но… у купцов весьма прагматичный подход к любви. Хоть ты о каких чувствах пой, а семью обеспечь. Или тогда вообще не заводи!

Леоне посмотрел на лицо дана Феретти и едва слышно хмыкнул. Вытянул ноги и приготовился дремать. Лоренцо точно будет занят до утра. Думать будет…

Что сказать, как сказать… эх, молодежь!

Но почему-то Леоне было даже завидно…

* * *

Раннее утро.

Обоз собирается выезжать. Так лучше, до полудня, когда солнце взмоет в зенит и примется безжалостно нагревать холки и макушки, даже защищенные шляпами и капюшонами, еще долго. Можно много проехать…

Адриенна уже сидела в седле.

Раненая рука ныла, но девушка не обращала на нее внимания. А зачем?

Лекарь вчера был, сказал, что заживает… ну и отлично! Даже швы снял, бормоча что-то о чуде… ему виднее! Хотя и было там тех швов…

Мысли Адриенны занимал Лоренцо.

Энцо…

Дан Рокко исправно приносил ей новости, она знала, что парень спит, что проспит еще долго, что с ним все в порядке, но…

Разве сердце этим успокоишь?

Адриенна хотела бы сидеть рядом с ним, держать за руку… нельзя!