Новые мосты - Галина Гончарова (2022)

– Живо сюда. Надо это вытащить будет и рану сразу перевязать.

Энцо, недолго думая, опустился на колени:

– Что делать?

– Что-что… на ноги ему ложись! Чезаре… прости.

– В рот что-нибудь дай, а то прощать нечем будет, язык откушу. – Чезаре огрызался вполне привычно. Хотя понимал, что дело дрянь.

Болт порвал какой-то крупный сосуд, и одежда быстро набухала красным. Может, он от этого и не помрет – сразу. Но от сильной кровопотери будет недееспособен. Надо срочно ее вытащить, перевязать… и то еще, как он сражаться сможет? Вот вопрос?

А надо.

Леоне сунул ему в рот первое, что попалось, – сложенный вдвое ремень. Чезаре закусил его зубами и напрягся…

– Ай-й-й…

Там и кроме «ай-й-й» было много чего сказано. Но непечатное. Потому как Леоне резко надавил на болт, тот прошел через мягкие ткани, высунув острие с другой стороны руки, – и Леоне сломал наконечник одним движением сильных пальцев. А там и вытащил болт из раны.

Хлынула кровь.

Чезаре сознания не потерял, но матерился…

Энцо метнулся с перевязкой. Мазь, бинт, корпия…

– Сейчас я… минуту…

Да, этому его тоже обучили. Дану не подобает?

Энцо и думать-то про эти слова забыл. А сейчас вот вспомнил, всплыло откуда-то из памяти…

Ага, не подобает! А человек кровью пусть истечет, пока найдется тот, кто захочет и, главное, сможет перевязать его рану. Так, что ли?

Энцо действовал почти автоматически.

Пережать, прополоскать вином из фляги, приложить корпию с мазью, перевязать…

Леоне тоже не стоял без дела.

Он охранял.

Пираты постепенно занимали палубу «Голубки». С криками, гиканьем, воем… обнаженными клинками… конечно, и в них тоже стреляли, но потерь у негодяев было явно меньше.

С другой стороны, какая разница?

Сдохнуть волком – или сдохнуть бараном? Волком как-то приятнее. И кровь у врага вкусная…

Мысли не мешали Энцо перевязывать рану Чезаре. И руки по локоть в крови – тоже. Кровь и кровь, не видел он той крови, что ли?

Леоне шагнул вперед, зазвенели клинки, запели песню стали…

Недолго.

Настоящий бой не зрелищный. В реальном бою надо не фехтовать, а убивать, что Леоне и проделал. Стилет в его ладони словно ожил, вылетел, клюнул пирата между ребрами…

Только вот на смену ему спешил второй, третий, завертелась смертельная карусель… Энцо закончил перевязывать друга и подхватил клинок.

Рукоять скользнула в ладони… кровь?

И кажется, на лице тоже кровь?

Энцо поднес ладонь к губам… доля секунды перед тем, как вступить в бой.

Царапина? Или нет?

Мальчик неосознанно слизнул с ладони кровь. Соленую… или сладкую?

А потом в голове словно черный шар взорвался. И больше Энцо ничего не помнил…

* * *

Паскуале понимал, что будет резня. Что шансы уцелеть у них невысокие. Но куда деваться?

Пираты же!

Крысы, подонки, отребье… договариваться с крысой? Ладно, крыса – животное умное, зря он ее так сравнил… а пираты – мразь со дна общества. Слова они не держат, захочется им позабавиться – и тебя просто протянут под килем. Раз, два, три…

Или к мачте прибьют, что тоже реально.

Или еще что хорошее сотворят.

Отдавать себя в руки этой нечисти? Вообще ума не иметь надо. Договоры с плесенью всегда кончаются победой лишь плесени.

Пусть даже капитана и матросов отпустят, что не факт. Может, «Голубку» захотят в качестве трофея. Но у Паскуале, во-первых, пропадет прибыль за рейс. Лаццо богаты, но это ж не повод все разбазаривать? А во-вторых, и он, и Энцо окажутся в полной власти негодяев. А полагаться на их милость…

Э, нет!

Лучше уж сразу сдохнуть!

План капитана идеальным не был. Но и бегать от пиратов… помрешь уставшим[8].