Стеклянный цветок (Сборник) - Джордж Мартин

Ноги не повиновались Тахиону, мир вокруг застилало красное марево, раздробленные кости руки вонзались друг в друга при каждом его шаге. Шатаясь, он обогнул машину для резки бумага и обнаружил их там: Баннистер легонько касался ее пистолетом, и ее кожа уже начинала чернеть в том месте, куда должна была войти пуля. Сквозь слезы и страх и пелену боли он потянулся к сознанию Баннистера и схватил его… и в тот же миг почувствовал, как тот нажал на спусковой крючок, и вздрогнул, чужим сознанием ощутив отдачу. Грохот выстрела он услышал сразу двумя парами ушей.

— Нееееет!

Tax зажмурился и упал на колени. Он заставил Баннистера отвести пистолет, и что толку — все напрасно, поздно, слишком поздно, он снова опоздал, опять потерпел неудачу, опять неудачу. Ангеллик, Блайз, его сестра — все, кого он любил, все погибли.

Такисианин скорчился на полу, и в его сознании промелькнули воспоминания о бьющихся зеркалах, о Свадебной пляске, которую Ангеллик танцевала, несмотря на боль и кровь, и это было последнее, что он увидел, прежде чем тьма поглотила его.

Когда он очнулся, в нос ему ударил резкий запах больничной палаты. Его голова покоилась на подушке с хрустящей от крахмала наволочкой. Он открыл глаза.

— Дес, — проговорил он слабым голосом.

Он попытался сесть, но что-то не пускало его. Мир вокруг был расплывчатым и нечетким.

— Ты на вытяжке, Tax, — сказал Дес— Правая рука у тебя была сломана в двух местах, а с кистью все обстоит еще хуже.

— Мне жаль. — Он зарыдал бы, но слезы кончились, — Мне так жаль. Мы пытались, но я… Мне очень жаль, я…

— Тахи, — сказала она своим хрипловатым мягким голосом. Она стояла у его кровати, одетая в больничный халат, с черными волосами, обрамляющими сияющее лицо. Она зачесала волосы вперед, чтобы прикрыть лоб; под челкой у нее расплывался ужасный фиолетово-зеленый синяк, а кожа вокруг глаз была красной и воспаленной. Он на секунду решил, что умер, сошел с ума или грезит наяву. — Все хорошо, Тахи. Я жива. Я здесь. Такисианин остолбенело смотрел на нее.

— Ты же погибла, — сказал он глупо. — Я опоздал. Я сам слышал выстрел, я успел схватить этого мерзавца, но было уже слишком поздно, я почувствовал, как пистолет отскочил в его руке.

— А ты не почувствовал, как он дернулся?

— Дернулся?

— На пару дюймов, не больше. В тот самый миг, когда он выстрелил. Но этого оказалось достаточно. Меня довольно сильно обожгло порохом, но пуля попала в матрас в футе от моей головы.

— Черепаха, — хрипло проговорил Tax. Она кивнула.

— Том толкнул пистолет в тот самый миг, когда Баннистер спустил курок. А ты заставил этого мерзавца выпустить пистолет из рук, пока он не успел сделать второй выстрел.

— Вы их взяли, — сказал Дес. — Парочке удалось ускользнуть под шумок, но Черепаха сделал троих, включая и Баннистера. И еще чемодан, битком набитый чистым героином. Двадцать фунтов. Оказывается, этот склад принадлежал мафии.

— Мафии? — переспросил Тахион.

— Бандитам, — пояснил Дес — Преступникам, доктор Тахион.

— Один из тех, кого взяли на складе, уже начал признаваться, — сказала Ангеллик, — Он подтвердит все: взяточничество, торговлю наркотиками, убийства в «Доме смеха».

— Может быть, у нас в Джокертауне даже появится нормальная полиция, — добавил Дес.

Чувства, которые бушевали в душе Тахиона, далеко не исчерпывались одним облегчением. Ему хотелось поблагодарить их, хотелось расплакаться, но ни слезы, ни слова не шли. У него не было сил, но он был счастлив.

— Я не подвел вас, — выдавил он наконец.

— Нет, — улыбнулась Ангеллик. Она бросила взгляд на Деса. — Ты не мог бы подождать за дверью? — Когда они остались одни, она присела на край кровати. — Я хочу кое-что тебе показать. То, что надо было показать еще давно, — Она поднесла к его лицу золотой медальон, — Открой его.