Стеклянный цветок (Сборник) - Джордж Мартин

Он в силу понятных причин не мог ни улыбаться, ни хмуриться. Голос звучал ровно и вежливо:

— Мерзкое. Место краха и отчаяния.

— Место вечной, неумирающей надежды, — парировала я.

— Место душевных и телесных недугов.

— Место, где больные исцеляются.

— И здоровые заболевают, — добавил киборг. — Место смерти.

— Место жизни, — не сдавалась я, — Разве ты приехал сюда не за жизнью?

— И за смертью, — ответил он. — Я же сказал: это одно и тоже. Я подалась вперед.

— А я сказала, что это совершенно разные вещи. Ты резок в суждениях, киборг. От машины можно ждать отсутствия гибкости, но при чем здесь сантименты и мораль?

— Машина — только мое тело, — сказал он. Я взяла со стола папку.

— У меня другие сведения. Где же твоя мораль, когда ты лжешь? Да еще столь откровенно? Я получила несколько интересных докладов от своих апостолов. Ты был на удивление покладист.

— Если хочешь участвовать в состязании разумов, нельзя сердить госпожу боли. Я улыбнулась.

— Не так-то легко меня рассердить. — Я полистала доклады, — Доктор Лаймен полностью тебя просканировал и выяснил, что ты — хитроумная конструкция, изготовленная исключительно из металла и пластмассы. В тебе совсем нет органики, киборг. Или лучше называть тебя «робот»? Интересно, способны ли компьютеры участвовать в состязании разумов? Впрочем, скоро мы это узнаем. Я вижу, у тебя их три. Маленький, в том, что у тебя вместо черепа, отвечает за моторику, сенсорное восприятие и внутренний контроль. Второй, куда мощнее первого, в нижней части туловища, и кристаллическая матрица в груди. — Я оторвала взгляд от бумаги, — Это твое сердце, киборг?

— Мой ум, — ответил он, — Спросите доктора Лаймена, он расскажет вам о других подобных случаях. Что такое человеческий ум? Воспоминания. Воспоминания — это данные. Характер, личность, воля индивидуума? Это программа. И данные, и программу можно записать на кристаллическую матрицу компьютера.

— И запечатлеть душу в кристалле? Ты веришь в душу?

— А вы?

— Не могу не верить. Я хозяйка состязания. Положение обязывает. — Я вернулась к отчетам. — Дейш Грин-девять обследовал твой интерфейс. Он отмечает, что у тебя сверхсложная система взаимодействия органов, проводимость цепей намного превосходит проводимость нервных волокон, а значит, и скорость мышления гораздо выше. В твоей библиотеке материалов несравнимо больше, чем мог бы хранить мозг человека, даже заполнив весь свой объем памяти; и, наконец, ум и память, заложенные в кристаллическую матрицу, принадлежали Иоахиму Клерономасу. В этом мой апостол клянется. Киборг не ответил. Вероятно, улыбнулся бы, если бы умел.

— С другой стороны, — продолжала я, — мой исследователь Альтак-Нар уверяет, что Клерономас умер семьсот лет тому назад. Кому верить?

— Кому хотите, — равнодушно ответил он.

— Я могла бы задержать тебя здесь и запросить на Авалоне подтверждение, — ухмыльнулась я. — Подождешь шестьдесят один год, киборг?

— Столько, сколько нужно, — ответил он.

— Шайалла говорит, что ты абсолютно асексуален.

— Я утратил сексуальность с того самого дня, когда меня переделали. Мой интерес к этой стороне жизни продержался еще несколько веков, но наконец пропал. При желании я могу воспользоваться всем диапазоном эротических переживаний тех дней, когда носил органическую плоть. Они свежи, как в день их закладки в память компьютера. Заключенные в кристалле, воспоминания не блекнут, не то что в человеческой памяти. Они на месте и ждут, когда их вызовут. Но уже несколько столетий я не испытывал желания вызывать их. Я была заинтригована.

— Так ты не умеешь забывать!

— Я могу стереть воспоминание или приказать себе не вспоминать.

— Если ты окажешься в числе победителей нашей Игры, то снова обретешь сексуальность.

— Знаю. Это будет занятно. Быть может, я даже захочу вернуться к своим старинным воспоминаниям.