Пламенный клинок - Крис Вудинг (2018)

Но вскоре его голос окреп, Арен зажмурился и целиком предался музыке. Закончив песню, Арен открыл глаза, и сердце чуть не выпрыгнуло у него из груди. Перед ним, наполовину заслоненный надгробием, стоял Оборвыш, пронзая мглу зелеными глазами.

У Арена пересохло во рту, но он не шевельнулся.

— Ты не призрак, — произнес наконец мальчишка по-оссиански, но с сильным акцентом.

— Ты тоже, — откликнулся Арен, и чары мигом разрушились. Это всего лишь мальчишка. Бояться нечего.

В тумане треснула ветка, и кто-то приглушенно выругался по-кродански. Мальчишка испуганно вздрогнул, потом повернулся к Арену.

— Пойдем, — поспешно бросил он.

Второго приглашения Арену не понадобилось. На кладбище нагрянули кроданские стражники! Он вскочил, и они с Оборвышем скрылись в тумане.

* * *

Мальчишка провел Арена через могилы к подножию утесов, где росли, переплетаясь, хвойные кустарники и дикий лозняк. Там он отвел в сторону низкую ветку и юркнул в узкий прогал, куда Арен еле втиснулся.

Исцарапав руки и изорвав одежду, юноша наконец очутился в тесной впадине между зарослями и утесами. В нос ударил запах застарелого пота и плесени, исходивший от Оборвыша.

Мальчишка дружелюбно ухватил Арена за запястье:

— Идем!

И спиной вперед полез в почти незаметную расщелину, словно паук, таща Арена за собой; тот, согнувшись в три погибели, пустился следом. Мимоходом он приметил краем глаза рисунок на скале странный, затейливый символ, хитросплетение изогнутых и прямых линий. Даже когда они миновали изображение, оно несколько времени маячило у него перед глазами — такое бывает после того, как посмотришь на солнце.

— Идем, идем! — повторял мальчишка. Арен ощупью пробирался за ним. Вдруг он отпрянул: по лицу задела грубая занавесь, заслонявшая путь. Мальчишка отодвинул ее в сторону и повел гостя дальше.

— Идем. Осторожный будь.

«Неужели он что-то видит?» — удивился Арен. Вряд ли: темнота стояла полная. Мальчишка просто хорошо знал эти места, как слепой знает собственный дом.

— Стой, — сказал мальчишка, и Арен повиновался.

Стукнул кремень, вспыхнула искра. Затеплился фитиль ржавой лампы, пространство наполнилось успокаивающим свечением. Они были в тесной пещере, где с трудом можно было распрямиться; вокруг царил беспорядок: кучи мусора и старого хлама, разбросанная одежда, окровавленные черные перья. Сбоку неуклюже громоздился ворох заплесневелых одеял, похожий на гнездо. На скальном выступе, словно безделушки на каминной полке, были разложены мальчишкины богатства: монеты, кольцо, пригоршня зубов, несколько отсыревших сигар. В ямке неподалеку виднелась груда круглых камешков: снаряды для пращи.

Мальчишка присел на корточки, почесал грязный затылок и робко улыбнулся Арену.

— Эйфанн, — сказал он, хлопнув себя по груди.

— Арен, — ответил юноша и повторил его движение. — Давно ты здесь?

Эйфанн пожал плечами.

— Когда других брали, меня не видели, — пояснил он. Говорил он певуче, как все сарды.

— Ты спрятался?

Эйфанн помотал головой, на осунувшееся лицо упали грязные лохмы.

— Я сделал, чтобы не видели. — Он снова хлопнул себя по груди: — Идрааль.

Арен не знал этого слова и не был уверен, что мальчишка понял вопрос, поэтому в выяснения углубляться не стал.

— Мне нравится твоя пещера, — сказал он. Не понимая, как вести себя дальше, он решил держаться дружелюбнее.

Эйфанн усмехнулся, обнажив побуревшие зубы.

— А мне нравится твоя песня.

Арен внимательно оглядел его. Тощий, кожа да кости, темноволосый, мальчишка улыбался ему в отблесках лампы. Задним числом до Арена дошло, что свет можно заметить снаружи, но, оглянувшись, он обнаружил, что вход завешен, и вспомнил полотно, задевшее его по лицу, когда они шли сюда.

— Безопасно, — сказал Эйфанн, уловив его мысли. — Кроданцев нет.

— А как… — Арен пытался выразиться поделикатнее. — Как ты здесь выжил?