Спасения нет - Питер Гамильтон (2019)

Олли, соображая, мерил мальчишку взглядом. Конечно, отцы у них разные, но временами ему казалось, что они и вовсе не родня — слишком уж непохожи. Бик был мал ростом — в двенадцать лет всего сто тридцать сантиметров — и притом тощий. Кожа много темнее североафриканской бледности Олли. Олли смутно припоминал отца Бика с такой же кожей цвета черного дерева — тот всего на полгода мелькнул в их жизни. Но если у того на лысой голове светились тату, то у Бика разлетались во все стороны буйные черные вихры. Люди говорили: самый симпатичный мальчишка на их улице. А это означало, что ему сойдет с рук уйма дерьма, какое другим не сходит.

— Куда? — спросил Олли, хотя сам знал. Про Бика он все знал.

— В Далвич–парк.

— Только…

— Да–да, буду осторожен. В нашем деле иначе нельзя.

— Чтоб тебя, — прошипел Олли. Бик жил ради паркура. Вместе с целой командой окрестной ребятни он носился среди обветшавших зданий, исполняя опасные кувырки, перевороты, перекаты и сальто на крышах и через стены. Паркур теперь входил в каталог безумств. Команда называла себя «гуманотанами». Своими героями они выбрали орангутанов, и кое–кто серьезно подумывал о модификации тела под обезьяний идеал.

Два месяца назад Бик не удержался на ветке и свалился с пятиметровой высоты. Сломанная рука, по крайней мере, попадала в сферу деятельности Агентства здравоохранения, так что наложенные на плечевую кость К-клетки быстро зарастили перелом, и в силе мальчишка не потерял.

А вот от тупой башки агентство не лечило. Никакими силами нельзя было помешать Бику снова носиться вместе с командой по огромным лондонским платанам, захватившим бывшие улицы. И поэтому ребята постарше стали использовать команду для доставки. Пока что по мелочам: не более, чем пакетик нарка, отправляющийся по маршруту, который не проследит ни один дрон.

— Только в парк! — потребовал Олли.

— Ага, мамочка. Тренировка, усек?

«Зачем тебе тогда ранец?» Но этого Олли не спросил. Хотелось верить — очень хотелось, — что Бик и вправду просто собрался повеселиться с командой, провести вечер в буйных забавах гуманотанов, исполняя гимнастические трюки, наслаждаясь улыбками и вниманием зрителей. Та же история, что с анализом бабушкиного АпоЕ. «Чего я все время такой пуганый? Сам–то вожусь с Легионом, бога ради…»

— Ты домашку сделал?

— Отвали.

— Эй, я серьезно. Без школы нельзя. Без нее отсюда не вырваться.

— Фигня. Ты вот вырвался. Сходил в универ. А все еще здесь, нет?

— Потому что все просрал. Доволен?

Бик ошалело уставился на брата — такой откровенности он не ждал.

— Да ничего не просрал. Ты же в Легионе.

— Это не для тебя, Бик. Слушай, ты же умный парень. Ты будь готов к тому, что мы отсюда выберемся. Тебе нужны будут пристойные баллы по всем предметам.

— А я не хочу выбираться. Это твоя идея, усек?

— По–твоему, здесь походящее место для бабушки? Открой глаза, посмотри на нее хорошенько.

— Так нечестно. Ты хочешь поссорить меня с командой, вот что. Ты забирай ба, если охота. А мне и здесь хорошо. Здесь много деревьев. Они возвращают себе улицы, да. Ты знаешь, что до города здесь всюду был лес? Это не выдумки, это история.

— Мы одна семья. Присматриваем друг за другом и уедем вместе.

— Все бредишь своим «домиком на море»?

— А ты правда хочешь всю жизнь провести в этой хибаре?

— Ибара — это что такое?

— Хибара. На X! Хоть раз выйди в словарь, черт тебя подери!

— Да отцепись ты!

— Бик, будет как я сказал, понял? Я нас отсюда вытащу. В приличное место, где тебе не придется служить на посылках у мерзавцев. Так что будь готов, схватываешь? А деревья и там будут, обещаю. Такие, каких здесь не растет.

Бик с классическим подростковым безразличием передернул плечами:

— Ну и ладно.

У Олли на контактных линзах загорелась иконка Петра. Он принял вызов.

— Двигай задницу сюда, — сказал Петр.

— А что?