Спасения нет - Питер Гамильтон (2019)

Деллиан испустил старинный игровой клич Иммерля и выбросил ногу в стремительном развороте. Но номер восьмой — Томару — с тех пор вырос и набрал проворства. Он развернулся, уходя от удара, его рука стремительно скользнула вперед. Боль от касания его кулака прострелила Деллиану локоть. Он стремительно разорвал дистанцию. Но Томар, используя инерцию собственного движения, догнал его. Еще один удар пришелся по ребрам. Деллиан выбросил правую ступню. Пинок в колено, но недостаточно точный. Пятка врезалась Томару в верхнюю часть бедра.

— Тогда проиграл и опять проиграешь, — подначил Томар.

Значит, он помнит!

Деллиан рванулся вперед. Кулак с хрустом врезался ему в нос, хлынула кровь, но и он провел опасный удар в левое ухо, и Томар, от боли на миг утратив ориентацию, пошатнулся. Зрители одобрительно взревели.

Через две минуты Деллиан жестоко хромал — он подозревал у себя трещину в лодыжке. Грудь залила липкая кровь, правый глаз не видел. Томар, у которого были сломаны по меньшей мере два ребра, тяжело дышал, и кровь из порванной, вздувшейся щеки смешивалась с кровью изо рта. Из ссадин на торсе тоже текли ручейки. В этом противники были почти равны.

Деллиан приял стойку пещерного человека — набычил голову, широко раскинул руки, чтобы стиснуть врага в смертельных объятиях. Колено врезалось ему в грудь, но и ему удалось боднуть Томара в сломанные ребра. Третье хрустнуло под ударом, остатки воздуха вырвались из груди сдавленным криком. Деллиан отступил, стараясь двигаться плавно. Что–то случилось с координацией, чтобы удержать равновесие, пришлось растопырить руки. Томар опять наступал. Ответ — пинок в беззащитное колено. Тут уже не до точности, но пятка крепко соприкоснулась с ляжкой. Святые, чуть не попал по яйцам. Еще бы немного, и победа. Пинок отшвырнул Томара в сторону, но его кулак успел попасть Деллиану по открывшейся груди.

Деллиан пришел в себя на полу, не помня, как там оказался. Горькая рвота хлестнула изо рта, унося с собой капу. Инстинкт вздернул его на ноги — лежащий беззащитен. На ногах, готов к бою — лодыжка плохо держит. А перед ним Элличи, отбивается от удерживающего ее Ксанте и яростно выкрикивает что–то сквозь слезы.

«Элличи? Как она узнала?»

Томар ударил с разворота, и ударил точно. Боль затянула все темнотой.

— Идиот.

Это Ксанте.

Деллиан разлепил один глаз. Пустяковая потасовка, а сколько боли…

— О-оу, черт!

Помутившийся взгляд заполнила ухмылка Джанка.

— Ты живой. Больно?

— Хренов хрен!

— Надо понимать, это «да».

Он попробовал встать. Куда там. Так больно…

— Что?

— Ты не шевелись. Нервные шунты блокируют часть боли.

«Врун!»

— А от остального поможет это, — добавил Ксанте, прикладывая ему к коже маленькие твердые диски. Часть прилипала. Затекший правый глаз протерли влажной тряпкой, холодные острые щупальца проникли в вены, высасывая боль.

— Что случилось?

Со второй попытки он сумел приподнять голову. И увидел стоящую за спинами Ксанте и Джанка Элличи. На ее лице еще не высохли слезы.

— Ты не волнуйся, со мной все в порядке, — пробубнил он быстро немеющими губами. Ксанте поморщился, на его лице отразилась чужая боль.

— Что?..

— Релло, — всхлипнула Элличи.

— Черт, с ним что?

Деллиан инстинктивно поискал взглядом оптический дисплей, ряд иконок по краю поля зрения — каждая для одного из его взвода, для чудесных братьев, любовников, друзей всей жизни. Эти иконки были с ними постоянно, позволяли всегда и всюду приглядывать друг за другом. Если только он не отключался от сети хабитата, скрывая свое участие в драке. Сейчас Деллиан их не видел.

— Он умер, Деллиан. Покончил с собой.

Станция Круз

26 июня 2204 года