Спасения нет - Питер Гамильтон (2019)

— В основном. Иммигрантке охотно прощают невежество, и на новом месте не оказывается родственников и старых друзей, которых тебе положено помнить. Твое личное прошлое таково, как ты рассказываешь, и подкрепляется официальными досье — они все были поддельными.

— Матерь Мария! Ну, меня ты одурачила — и не один раз, сама знаешь.

— Извини, если тебе это обидно. Под протокол: мои к тебе дружеские чувства неподдельные. Ты мне нравишься, Кандара.

— Значит, ты испытываешь настоящие чувства?

— А как же? Они — неотъемлемая часть самосознания. Эмоции управляют большей частью человеческих реакций.

— Любопытно. Но вот, к примеру, если бы тебе пришлось выбирать между спасением ребенка от верной смерти или получением важных сведений об оликсах…

Джессика захихикала.

— Ты никогда не думала стать ведущей разговорного шоу в Солнете? Хотя, думается, даже там такие нелепые темы не пройдут. Однако для протокола: я бы спасала ребенка. Это вопрос не эмоций, а простой логики. Ребенка можно спасти только однажды, а каждая жизнь драгоценна. Информация об оликсах, если она существует, может быть добыта и в другой раз.

— Тут она тебя поймала, — весело заметил Ланкин.

— Ладно. А его… — Кандара кивнула на Соко, — ты любишь?

— Как брата. Это самое точное, насколько позволяют язык и обстоятельства, определение наших отношений. А с рациональной точки зрения: придя в себя, он будет чрезвычайно полезен в борьбе против оликсов.

— А саботаж на транспортном корабле оликсов у вас был запланирован?

— Конкретно — нет. Мы с Соко знали, что оликсы станут похищать людей для разнообразных экспериментов по отработке стратегии «окукливания». Мы добивались, чтобы Юрий, расследуя исчезновение Горацио, ввел Соко в операцию: это помогло бы ему выяснить, чем они занимаются и насколько влиятельны в преступных слоях человечества. Но такого успеха не предвидели.

— И Соко позволил себя захватить.

— Да, — вздохнула Джессика. — И это помогло нам разоблачить перед вами оликсов. Но ты не представляешь, как тяжело было ждать.

— А ты тем временем усердно подпитывала паранойю Энсли?

— Ну, ее особо подпитывать не приходилось. Культура Универсалии подозрительна по природе, поэтому я перебралась сюда, на Дельту Павлина, работать с утопийцами. Должна сказать, Эмилья куда рациональнее и скептичнее Энсли.

— И все же ты справилась, — сказала Кандара. — Ты ее убедила.

Джессика широко взмахнула рукой.

— Ну да. Ты учти, она с самого начала сомневалась насчет оликсов, а ума у нее хватает. Служба безопасности утопийцев была совершенно неэффективна — ты сама видела, как они работали. Они собрали об оликсах слишком противоречивые сведения: дезинформация, поставляемая мной и моими коллегами, сталкивалась с дезинформацией самих оликсов. Все выглядело пустыми слухами, но так много шума из ничего не бывает.

— Нет дыма без огня, — согласилась Кандара.

— Вот–вот. Внедрившись в их Бюро, я сумела направить розыск в нужную сторону, обратила внимание на исчезновения людей и подрывную деятельность против Дельты Павлина. Потратила несколько лет, но все же убедила совет старейшин. После этого Бюро внутренней безопасности получило в распоряжение огромные ресурсы, а я позаботилась об их правильном применении.

— А в экспертную группу на Нкаю ты меня провела?

— Да, обиняками. Феритон предложил список кандидатов. Я пришла к выводу, что эти люди у него под подозрением. Ты попала в список из–за своего выступления с Меланомой на Верби. Бюро, естественно, поддержало твою кандидатуру — они тебя запомнили по тому делу.

— Угу. А остальные?

— С Юрием я и раньше работала. Энсли ему безраздельно доверял, а Феритон не мог его не заподозрить, потому что Юрий всегда относился с подозрением к оликсам. Вот он и протолкнул его в группу. Алика он тоже числил среди подозреваемых.

— А сам Феритон?