Герой - Роберт Сальваторе (2016)

Гоблины с подозрением уставились на незнакомца и не изменили воинственных поз; хафлинг подумал, что допустил какую–то ошибку в своей речи.

— Она, — с ударением повторил Реджис, расставив руки, и помахал ими, чтобы изобразить крылья.

Гоблины закивали, и один задал какой–то вопрос.

— Мы пришли вместе с ней, — ответил Реджис. Он решил, что существо хотело узнать, кто он такой или зачем пришел в эти туннели, а скорее всего, и то, и другое. — Я должен отвести ей этого пса–демона, — придумывал он на ходу, — но не могу ее найти.

Гоблины с еще большим подозрением оглядели хромоногое животное.

— Пса–демона? — повторил один.

Пайкел издал серию странных потусторонних звуков, и Реджису пришло в голову, что он произносит слова заклинания. Затем он залаял, изрыгнул небольшое облачко зловонного зеленого дыма, и гоблины отпрянули.

Пайкел зарычал более настойчиво и, прихрамывая, двинулся к ним.

— Покажите нам, где она, — приказал Реджис. — Пес-демон не желает ждать!

Один гоблин указал куда–то вниз и влево, второй развернулся и бросился наутек, а первый, сообразив, что остался лицом к лицу со страшными чужаками, последовал примеру товарища.

Реджис взглянул на Пайкела и пожал плечами. Они не могли пройти сквозь толщу камня, но теперь, по крайней мере, представляли общее направление.

И поэтому «гоблин», который вовсе не был гоблином, и его «пес–демон», который вовсе не был ни псом, ни демоном, отправились в путь по темным подземным коридорам. По дороге им встретились другие гоблины и даже парочка странных гигантов, но Реджис ко всем обращался со словами «пес госпожи», после чего Пайкел гавкал и выплевывал облако вонючего зеленого газа. Иногда он шепотом приказывал всем корням деревьев, росших поблизости, трястись изо всех сил, или просил нескольких летучих мышей покружить у него над головой, или проделывал какой–нибудь другой друидский фокус, который казался гоблинам демоническим.

Спросив дорогу еще пару раз, они достигли длинного просторного коридора; среди множества ветхих дверей выделялась одна — широкая, тщательно подогнанная, вырубленная из кровавого камня. По сторонам от двери стояли два рослых стража, походивших на гибрид гигантского стервятника и высокого человека, с мощными когтистыми ручищами и клювами вместо ртов. Демоны были не такими высокими, как гиганты, но казались гораздо более опасными и, естественно, более подозрительными и недоверчивыми.

— И что теперь? — прошипел хафлинг в обличье гоблина, обращаясь к своей «адской собаке».

Пайкел вцепился зубами в штанину Реджиса и увлек его в сторону, в какую–то боковую дверь. Очутившись в небольшой пещере, друид снова превратился в дворфа, поспешил к стене, отделявшей их от цели, и принялся ощупывать камень.

— Что ты собираешься делать? — прошептал Реджис. Но он тут же смолк и прижался к дворфу — по коридору мимо открытой двери протопала какая–то огромная фигура в сопровождении нескольких других, поменьше. Друзья услышали женские голоса; один из них, как они догадались, принадлежал демону, захватившему тело Консеттины, а другие женщины говорили на мелодичном, приятном для слуха языке дроу.

— Пайкел, что там у тебя? — беззвучно, одними губами произнес Реджис, охваченный отчаянным желанием убраться подальше отсюда, но дворф лишь приложил палец к губам и пристально уставился на дверь. Затем он кивнул и ухмыльнулся, услышав удалявшиеся голоса. Женщины направлялись куда–то прочь от пещеры.

Он вернулся к трещине в стене, закрыл глаза и продолжал ощупывать ее, затем радостно затряс головой.

— Что там? — спросил Реджис. — Корень?

Пайкел улыбнулся и схватил хафлинга за руку.

— Это же просто трещина! — громче, чем следовало, возразил Реджис и безуспешно попытался выдернуть руку.

Но Пайкел уже колдовал; его фигура исказилась, утратила форму, и его втянуло в трещину, затем в корень дерева, а охваченного ужасом Реджиса увлекло следом.