Иезуит - Татьяна Герман (2021)

Я еле дышал, голова кружилась, это было какое-то наваждение, я просто отказывался верить этой истории. Если бы графиня сказала, что она колдунья, вампирша, находится в сговоре с демонами — я бы поверил. Но убивать ради того, чтобы выглядеть моложе?!

Она словно прочла мои мысли и горько усмехнулась.

— Посмотрите на меня, святой отец. Разве можно поверить, что мне пятьдесят? Разве не нежна и не прекрасна моя кожа, разве вы видите на ней хоть одну морщинку?

— И за это вы продали душу дьяволу?! — прошептал я.

И тут она неожиданно разрыдалась, горько и жалобно.

— Я только сейчас стала понимать, что наделала, — всхлипывала она, — только сейчас меня начала мучить совесть.

— Что же произошло? Отчего вы так неожиданно прозрели?

— Я полюбила, отец мой. Впервые в жизни я полюбила — чистого, благородного, доброго человека. И поняла, что рядом с ним я чудовище. Боже мой, сколько зла я натворила! Знали бы вы, как тяжко раскаяние. Я не сплю ночами, призраки убитых девственниц приходят ко мне, протягивают руки, душат… Их крики до сих пор стоят в моих ушах… Мне нужна кровь, чтобы не стареть, но я не могу, не хочу больше убивать! Что мне делать, святой отец? Умоляю, научите!

Говорить, какое жуткое впечатление произвела на меня эта исповедь, думаю, не стоит. Вы и сами можете догадаться. Я смотрел на нее с отвращением, мое желание отомстить разом испарилось. Господь и так покарал ее сверх всякой меры. Мне же оставалось лишь вывести ее на чистую воду.

Графиня змеей соскользнула с кресла и упала передо мной на колени.

— Я не хотела, я не думала! — кричала она.

Меня трясло, тошнило, ноги дрожали так, что я с трудом встал со стула. Помню, из последних сил я бормотал что-то про пост, про покаяние… Но она не слушала, рыдания ее становились все сильнее. У нее начиналась истерика.

Оставаться и смотреть на это отвратительное зрелище я не собирался, а потому выскочил за дверь, схватил Дорку за локоть и потащил к клетке.

Едва мы приблизились, преподобный в моем теле, сидевший на полу, вскочил и с воплем бросился к нам. Я велел Доротее открыть замок, и она не посмела ослушаться. Отомкнув его дрожащими руками, она замерла и взглянула на меня, как послушная овца. Грозным голосом я провозгласил:

— А теперь приказываю тебе именем Господа показать нам тайный ход.

Она покорно кивнула и заскользила по коридору, а я, подхватив под мышки ослабевшего бедолагу-священника, поспешил следом. Мы бесконечно поворачивали в разные ответвления, спускались по каким-то лестницам, и наконец Дорка остановилась, открыла небольшую сводчатую дверь и кивнула:

— Туда, святой отец.

Она вынула из держателя факел и сунула мне в руку, добавив пару монет. Я шагнул в проход, но тут же остановился, обернулся и спросил:

— Пойдешь с нами?

Несчастная беззвучно зарыдала, лицо ее перекосилось.

— Не могу, святой отец… Здесь моя дочь.

Я коротко кивнул и двинулся вглубь подземного хода.

Потрясенный викарий долго молчал.

— Я не в состоянии в это поверить! — наконец воскликнул он.

— Увы, друг мой, это чистейшая правда. Именно такую историю поведала мне графиня Батори.

— Просто страшно подумать. Столько убийств — и ради чего?!

Голд глубоко вздохнул и потряс головой, словно сбрасывая страшные воспоминания.

— Для этой женщины они стоили того.

— А что за мужчина, которого графиня полюбила? Она имела в виду вас?

— Не знаю, Джон. Возможно. Но так ли это, навсегда осталось тайной.

— И чем же закончились ваши приключения в замке Чейте?