Иезуит - Татьяна Герман (2021)

И хотя во вступительном слове Галилей утверждал, что книга написана для развенчания теории Коперника, аргументы, которые приводил в дискуссии Сальвиати, неопровержимо свидетельствовали о его правоте.

Читая, епископ сокрушенно качал головой: этот труд был фактически вызовом Папе и инквизиции. Галилей откровенно пренебрегал церковными запретами и подспудно поддерживал «ересь» Коперника.

«Страшно подумать, что теперь будет, — удрученно думал Стефанио. — Впрочем, и сомневаться нечего, инквизиционный трибунал».

Он тут же сел за письма нескольким кардиналам, пытаясь сгладить в них вину Галилея, хотя прекрасно понимал, что это вряд ли поможет.

Спустя несколько месяцев состоялась роскошная свадьба Элеоноры и Марио. Венчание проходило в одной из главных римских базилик, Санта-Мария-Маджоре. Храм поражал своими размерами и великолепием. Два десятка белоснежных мраморных колонн отделяли центральный неф от боковых. Высокий потолок, выложенный деревянными кессонами, мозаичный пол, яркие фрески на Евангельские сюжеты вдоль стен… И огромное количество позолоты везде, где только можно.

В присутствии тысячи гостей церемонию проводил глава Священной конгрегации обрядов кардинал Джованни Дэти. Стефанио сидел на первом ряду и влажными от умиления глазами смотрел на Марио. Тому шел шестнадцатый год, он был довольно высок, блестящие темные кудри волнами падали на белоснежный кружевной воротник, черные глаза светились счастьем.

«Я живу на свете сто тридцать восемь лет, и впервые мой сын женится», — думал взволнованный Стефанио. И вспоминал крошку Катрин, маленького Франсуа, смелую, мужественную Бланку, нерожденного ребенка от Анны де Вре…

Очнулся он, когда кардинал Дэти произнес:

— Ego conjungo vos in matrimonium in nomine Patris, et Filii, et Spiriti Sancti.

Стефанио потряс головой, отгоняя воспоминания, и вместе с другими гостями двинулся к выходу. На улице, вырвавшись из толпы гостей, Марио подскочил к нему и горячо обняв, прошептал:

— Дядюшка, благодарю! Если б вы знали, как я счастлив!

Десятки карет направились во Фраскати, к Вилле Винчини. Там, под золочеными потолками банкирского особняка, несколько дней продолжались свадебные торжества. С утра до позднего вечера играли музыканты, ежедневно проходили балы, гости съели сотни фунтов мяса, яиц, риса, топленого сала, миндаля и выпили около двухсот бочек вина.

Стефанио, постоянно окруженный то друзьями, то представителями семейства Винчини, частенько поглядывал на красавицу Элеонору и Марио. Те нежно смотрели друг на друга и выглядели бесконечно счастливыми.

«Похоже, она и правда его любит», — удовлетворенно думал епископ.

* * *

Папа Урбан VIII теперь постоянно пребывал в скверном настроении. Неприятности сыпались одна за другой. Едва Томаззо Кампанелла отвел от него угрозу смерти (а сколько пришлось понервничать по этому поводу!), как европейская война подступила к самому порогу Папских владений. Старый герцог Мантуи умер, и Филипп Испанский возжелал посадить на его место своего ставленника. Франция выдвинула другого претендента, и началась свара. Что прикажете делать в такой ситуации? Испания владеет Неаполитанским королевством, граница с ним проходит чуть южнее Рима, так пустить алчного до земель Филиппа еще и на Север? Конечно, Папа поддержал Людовика и его первого министра, кардинала Ришелье, а те возьми да вступи в войну на стороне протестантской Швеции. И теперь испанцы кричат, что глава католической церкви заодно с еретиками. Очень красиво!

А горожане? Все, как один, ставят ему в вину непотизм. Да, он возвел в кардиналы брата и двух племянников, дал им доходные земли и должности, ну и что? Все понтифики так делали, но никто не подвергался столь сильному осуждению, как он, несчастный Урбан VIII.