Наречённая. Книга 1 - Властелина Богатова (2020)

Кони, что нетерпеливо топтались у плетня, смотрели черными полные беспокойства глазами в дебри леса, вскидывали гривами и недовольно фыркали, выпуская клубы пара. Я, поправив ворот осторожно сошла с обледенелого порога, приблизилась к своей белой как снег кобыле стараясь не замечать, как от каждого движения кости разламывало от проделанных усилий и плескался в груди жар вместе с хрипом. Маар не позволил побыть в одиночестве, вышел следом и казалось хлипкий порог рухнет под его тяжестью сильного тренированного тела. Да и по сравнению с лачужкой воин в доспехах и мехах выглядел внушительно, поражая своим видом простых смертных. Я отвернулась, когда он поднял взгляд, и с трудом вскарабкалась в седло. Наверное, сейчас у меня бы это не вышло из-за слабости, но злость придавала сил совершать невообразимое. Маар с легкостью барса прыгнув на своего жеребца и не сказав ни слово пустил его по дороге, мне оставалось только лишь поспевать за ним — тащиться еще неизвестно сколько времени, с болью осознавая, что следующий привал будет не скоро и самое худшее меня ждет впереди. Я огрызала его спину жгуче-ненавистным взглядом удивляясь тому как этот чудовище мог легко перевоплощаться — из демона в благородного воина, из воина в убийцу и насильника и так по кругу.

Изба ведьмы удалялась быстро, потому что ван Ремарт решил пустить коня рысью, по каменистой чуть заснеженной с ночи пустоши. Его синий плащ развивался парусом, сверкала бледным серебром сталь брони и оружие. И видит богиня Ильнар, он это сделал для того, чтобы вымучить меня до конца, травя и полосуя своим равнодушием, будто желая мне показать, чтобы я уяснила насколько ничтожна: животное, рабыня, которая должна тащиться за своим хозяином. И самое скверное у него получалось задавить меня, без особых на то усилий вытряхивал наизнанку, разжигая во мне и боль, и ненависть, и отчаяние — это ядовитая смесь выматывала куда больше, чем физические страдания, которые я испытывал в пути, подпрыгивая в седле на кочках и едва не вскрикивая от выстрелов рези, так что на глаза проступали ненавистные слезы. Исгáр все же делал короткие остановки, но только для того чтобы справить свою нужду, едва он скрывался из вида, я, бессильно приваливалась спиной к какому-нибудь камню или дереву, несколько мгновение стояла так недвижимо на трясущихся ногах, ощущая, как знакомый жар, о котором предупреждала Тхара, поднимается изнутри так явственно, что белые крупинки снега, падающие сверху, обжигали кожу лица, причиняли, казалось, нестерпимую боль. Мне необходим был отдых.

Но бешеная погоня и пытка продолжалась до тех пор, пока небо не стало заметно темнеть. Спасением стало далекие огоньки, вспыхивающие в ночи за снежными перекатами барханами и холмами, только по мере приближения, к моей беде — это был никакой не город и даже не селение или хотя бы заброшенные дома, а разбившийся на десяток костров лагерь. Встречать главу отряда вышел Шед. Недобро глянув на меня, он поприветствовал своего предводителя, о чем-то заговорил, я не слышала, я едва не валилась с седла, вцепившись в повод онемевшим пальцами, сжимая от напряжения колени брюхо лошади — сама я с нее не слезу, это я поняла еще до того, как опустилась на долину ночь. Но даже теперь Маар не глянул в мою сторону. Я поджала губы собираясь с силами, хотя жар заливал голову, так что уже ничего не соображала. Меня спасительно подхватили чьи-то руки и стянули на землю, но стоять сама я не могла, а уж сделать шаг и подавно. Не успела я что-либо ответить, как Страж подхватил меня словно пушинку на руки, и понес вглубь стойбища. Я попыталась возразить, вырваться, ко слишком смертельно была вымотана, чтобы шевелить хотя бы языком, а стоило оказаться в надежных сильных руках, как усталость накрыла меня с головой с силой прибоя, я погрузилась в полубредовое состояние, бесконечно падая в кипящий котел усиливающейся в теле лихорадки. Я помнила, что меня занесли в шатер, освещенный костром и положили на что-то мягкое, накрыли тяжелыми шкурами.