Дочь реки - Елена Счастная (2020)

Прямой дорогой до Белого Дола не пошли. По широкой протоке вышли к рукаву, еще пригодному для хождения на лодьях. А там уж, выйдя на Волань, чуть ниже по течению от острога, ссадились на берег. Сразу отправились выглядчики узнавать, пришло ли княжеское войско к стенам захваченной крепости. Или еще в пути где задержалось. И скоро ватажники вернулись. Даже не успели еще остальные развернуть удобное становище, в котором, возможно, придется остаться надолго. А вместе с ними пришли и гриди из дозора Владивоя. Князь тоже стерег покой своего войска, которое замерло среди густого сумрачного ельника всего лишь в нескольких верстах ближе к Белому Дому, за небольшой излучиной.

И, видно, успели соратники побывать и в княжьем стане, потому как сразу же к Рарогу направились. С легким удивлением кмети посмотрели на Беляну, которая вместе с наставницей уже хлопотали вокруг только разведенного огня. Но сейчас им были нужны вовсе не они.

— Здрав будь, Рарог, — зычно приветствовал десятник Твердята, которого тот и не узнал издалека да в тени еловых лап. Посмурнел он, загорел под светом Ока еще пуще да бороду свою и без того густую, отпустил длиннее. Словно бы силу копил для сражения нарочно.

— И тебе поздорову, Твердята, — кивнул Рарог, отходя чуть в сторону от своего еще не собранного шатра. — Ты как это в лесу тут оказался?

Десятник хмыкнул его притворной непонятливости.

— Владивой просит, чтобы бы явился к нему в стан. Говорить хочет, — не стал он пускаться в великие разъяснения.

— Так уж и просит? — Рарог прищурился.

Махнул Другошу, который уже ближе подобрался и слушал во все уши. Тот сообразил тут же: пошел до струга за оружием. С голыми руками Рарог не собирался в стан Владивоя идти. Уж получал от него под ребра и кулаков, и железных наконечников стрел. После такого веры ему никакой не было, как ни мало было раньше. Да вот порой приходится с врагом, который немало смерти тебе желал, вновь и вновь сходиться, чтобы общее дело сделать. От напасти избавиться очередной, что без счета на головы сыпятся в последние луны. А после вновь разойтись по разным берегам и точить друг на друга клинки. В том есть, верно, особая соль. Не только в любви и стремлении к жизни, но и в опасности, во вражде с сильным противником, от которого не знаешь порой, чего ждать.

Кмети повели его и троих соратников обратно. Скоро показалась под ногами и тропка, нахоженая, видно, совсем недавно, лишь тогда, как появились здесь воины и пришлось к веси соседней прокладывать дорожку. Проступил на широко открытом берегу стан — сразу видно, что княжеский: шатры добротные, лодьи стоят вдоль берега большие, на два десятка пар весел. Со сложенными парусами, изогнутыми шеями водных змеев на штевнях. Досочки все одна к одной — на таких ходить большая честь. И как Рарог ни любил свои струги, а тут и сам проникся желание к кормилу одной из них сесть.

Гриди сразу, как один, все начали головы в сторону гостей нежданных поворачивать. А Рарог все озирался в надежде хотя бы мельком Грозу увидеть, ведь она, должно быть, где-то здесь.

Но скоро скрылись все в княжеском шатре — не успел хоть краем глаза углядеть свою Лисицу — аж в груди сухим комком разочарования все сжалось.

— Здрав будь, Рарог, — сразу, как шагнул он под полог, встретил зычный возглас Владивоя. — Да ты и так здоров, всем бы такими быть.

И усмехнулся жестко одним уголком рта.

— А ты очень хотел то исправить, князь, — не остался в долгу Рарог.

— Я тебя предупреждал, что будет, если мое брать, — развел руками Владивой. Кажется, совсем беззлобно, но взгляд его продолжал хранить угрозу. — Но мы нынче о другом поговорим. О том, зачем ты тут.