Дочь реки - Елена Счастная (2020)

Сумерки поутру были еще плотные, хоть нынче дождь совсем прошел — и небо оттого сияло прозрачной желтой каймой на с востока, холодея и холодея к самой вышине. Недобрый час сумеречный, когда ночь еще не отступила совсем, а заря только-только зародилась на небоскате. Да пока дойдут, Око уж поднимется над окоемом.

В посаде тоже было почти безлюдно. Навстречу редко кто попадался. Молчал еще торг недалеко от ворот, хоть и там уже зарождалась жизнь. Звучали отдаленные голоса и басовитые оклики стражи на стенах.

Женщины вышли из Волоцка — через мост — и пошли в недалекий лесок. Там, на солнечной опушке вблизи реки можно было пособирать добрых трав, которые и в отварах ароматных хороши будут и при хвори какой помогут. Только-только они поднялись из земли, еще храня всю ее силу, но и напитались уже теплом Ярилиным, который нынче в самое буйство входит.

Беляна молчала, перебирая пальцами ремешок туеска на плече. Уж какая была взбудораженная в своей горнице, а теперь вдруг как будто потухла.

— Ты чего опечалилась? — Гроза тихонько толкнула ее под локоть, косясь на Драгицу: чтобы не подслушивала.

— Скоро снова в дорогу, — вздохнула княжна. Будто только об этом вспомнила. Потеребила кончик перекинутой через плечо косы и закинула ее за спину.

— Неужто так уж тебе Уннар этот не мил? Я же видела его, как бывали они в Волоцке. И воин сильный, и наследником своему отцу будет. Да и собой тоже…

— Перестань! — едва не всхлипнула Беляна и пихнула ее ладошкой в плечо. — Нарочно, что ли?

— Не нарочно, — Гроза усмехнулась горько. Тяжело смотреть на подругу, которая от замужества скорого только мается больше. — Только Любора своего ты уж сколько лун не видела. Да и он не слишком рьяно попытался тебя у Владивоя отвоевать.

— Отец против. Сама знаешь. У него в мыслях все по-другому. А матушка не заступилась за меня совсем, — голос Беляны становился все тише, хоть и злее. — А ты… Ты тоже могла словечко замолвить за меня. Батюшка ведь слушает тебя. И… Ты могла ведь!

— Да где ж он меня слушает! — не выдержала Гроза. — Я для него все равно что ты.

— Не смеши, — глаза княжны сощурились ехидно.

Но больше она ничего добавлять к тому не стала. А у Грозы будто в горле тина прогорклая осела. Что ж это творится? Зачем до такого довела, что даже и дочь Владивоя то и дело говорит о том, что знает о них все. Она огляделась, повинуясь острому желанию бежать. Немедленно уносить ноги подальше от Волоцка. От Владивоя, от глаз его дурманных и голоса. За что Недоля опять ее сюда привела тогда, как она хотела уже уйти?

Скоро дошли и лесочка чахлого, тонкого, что стелился прутиками молодой поросли, помалу подбираясь к околице веси Болотка, что под Волоцком лежала. Зашли по тропке в глубину его, пронизанную чистыми лучами Дажьбожьего ока, сырую и прохладную. Животворящая роса вмиг засыпалась мелкой пылью в черевики. Темными брызгами осела на подолах женщин. И сразу охватило со всех сторон такое спокойствие дремотное, что даже песней его нарушать не хотелось.

Но девушки разбрелись помалу в стороны: кто почек березовых собрать, кто коры ивовой. А кто к земле наклонился — за тугим брусничным листом. И песня помалу зародилась на губах звонкой Весейки, полилась между стволов — а там ее уже все подхватили. И даже Гроза подпевала немного, хоть и считала, что еще в детстве ей хорошенько наступил на ухо медведь.