Твой выход, детка! - Вера Перова (2020)

- В Красносельском. Однушку снимаю.

- Далеко. А что ж родители?

- У меня только мама, в Петрозаводске.

- Понятно.

Отправляясь домой, я не стала брать такси, а пошла пешком, чтобы прояснилась голова. Пытаясь немного прийти в себя, я вышла на тротуар и застыла посреди вечерней толпы. Все казалось куда грязнее и враждебнее, чем мне помнилось – и еще, холоднее, улицы были шумными и серыми, как старая газета. Я вдруг поняла, что очень проголодалась. В паре домов от моего магазина была кафешка. Я заскочила туда и купила первый попавшийся капкейк (оказалось со вкусом зеленого чая и какой-то ванильной начинкой, чудной, но все равно вкуснейший) и большой, сказочный капучино с карамелью и взбитыми сливками. От сладкого мне практически сразу стало лучше, я ела, слизывая крем, и с изумлением разглядывала в окно целеустремленную толпу, снующую по тротуару. Многие бежали по одиночке, но некоторые прогуливались не спеша, держась за руки или в обнимку. Иногда я отводила взгляд от окна и разглядывала украдкой зал, неловко кивнув нескольким мимолетным знакомым; они улыбнулись, кивнули в ответ и тут же отвели глаза, хотя я в этом и не уверена, так как я сама уже отвернулась. Выйдя из кафе, я направилась в сторону дома. Ветер влажно хлестал меня по лицу. Небо было низким и набухшим – грязные облака, будто растертые ластиком следы карандаша на шершавой бумаге. Все казалось промозглым и приземистым. На улице было порядочно народу. Горели фонари. Мне стало очень грустно и одиноко. Все тело у меня ныло, меня, как-будто , даже, начало знобить, как-будто мой родной город был обижен на меня за что-то и не хотел принимать назад в свои объятия . И все-таки я любила этот город. Мне нравилась мгновенная смена здешней погоды – от проливного дождя до блеска яркого солнца. Нравилась Нева и прогулочные кораблики на ее тягучей, как патока воде. Нравились чудесные парки и величавые набережные, и, даже, гулкие парадные, пахнувшие сыростью и кошками. Я не спеша прошагала пешком оставшиеся два квартала и добралась до спасительного дома.

Потом, уже после того, как я посидела, поеживаясь в горячей ванне, и после того, как я выпила аспирин и, пройдя в спальню, уткнулась в пышную подушку с чужим, незнакомым запахом, я точно знала, что, не смотря ни на что, я больше всего на свете хочу остаться именно здесь.

***

Среди ночи меня разбудил звонок. Сердце подпрыгнуло к горлу. Я схватила телефон и уставилась на экран. Яковлев.

- Да, Ром. Что случилось? – встревожено проговорила я хриплым ото сна голосом. Эти ночные звонки редко приносят хорошие вести.

Он молчал. Слышно было только его тяжелое дыхание и глухая бухующая музыка. Наверное, где-то в клубе зависает.

- Рома?

- Ну что, разобралась в магазине? – не твердо проговорил он заплетающимся языком.

- Да …, - я слушала его сопение, - … Яковлев, ты что, напился?

Я была очень удивлена, потому что, если он и пил, то всегда в меру и пьяным за все время нашего знакомства я его никогда не видела.

- Нет… Так…. Слегка …

- Ты где?

- А это важно?

- Хорошо - не важно. Тогда, что ты хочешь?

- Поговорить…

- Понятно. А этот разговор не потерпит до завтра? Сейчас два часа ночи. Я очень устала.

- Ле-е-еноч-ка, - пропел он, - это уже вообще не может потерпеть. Ни до завтра, ни до сегодня. Знаешь, я ведь слишком долго терпел. Десять лет. И ты считаешь, что этого не достаточно, что надо еще потерпеть?

- Ром, что ты хочешь?

- Я хочу знать, что дальше? Что ты намерена делать дальше?

- Дальше я буду делать ремонт в магазине.

- Я не об этом…

- Я знаю, но это пока все, что я могу тебе сказать.

***