Твой выход, детка! - Вера Перова (2020)

Когда мы припарковались у здания больницы, Яковлев положил свою руку мне на коленку и твердо сказал:

- Тебе сейчас тяжело. Я понимаю. Наши отношения совсем запутаны и ты не можешь решить кто я для тебя. Я понимаю. Но я прошу только об одном: позволь мне быть рядом с тобой, заботиться о тебе…

Я грустно усмехнулась:

- Да ты и так вот уже около двух лет рядом со мной и заботишься обо мне.

- Лен, ты же знаешь, я не об этом. Ты не хочешь, чтобы я был тебе мужем…

Не могу мысленно поправила его я.

-… но быть отцом ребенку ты же мне не можешь запретить.

Я смотрела на него, как будто видела впервые.

- А ты уверен, что тебе нужен ребенок? Если ты сейчас заявишься как отец, то это на всю жизнь, имей в виду. Ты готов к этому? Я просто о том, что у тебя отношений-то, не считая дружбы с Пашей, ни с кем дольше двух недель не было, - я знала, что слова мои несправедливы и обидны, но била наотмашь. Даже затрудняюсь сказать почему. Наверное, очень боялась, что не справлюсь в одиночку, и еще, наверное, боялась, что не справится он.

- Ты несправедлива ко мне…

- Да, знаю, прости - я отстегнула ремень безопасности. – Ну, если - отцом, тогда вперед…

***

В помещении, куда мы прошли, принимали пять врачей, имена которых были написаны на непрозрачной стеклянной двери. Впереди нас в очереди сидели несколько женщин на разных сроках беременности, рядом с некоторыми из них неловко пристроились встревоженные мужчины. Они ерзали, как дети, бессмысленно пялились в свои сотовые или вполголоса беседовали с женами, а те спокойно листали журналы и отвечали мужьям, не поднимая глаз.

- Здесь что, еще и в очереди сидеть? – было видно, что он чувствует себя не в своей тарелке.

- Нет. Записываешься заранее на определенное время.

- Беляева.

Я вздрогнула и направилась в кабинет.

***

Доктор приложил к моему животу датчик, и на экране монитора появились две пересекающиеся белые линии, а между ними – крохотная пульсирующая горошина. Комнату наполнило ритмичное журчание, к которому присоединился быстрый отрывистый стук.

- Послушайте, это стучит сердечко вашего малыша.

Врач поправил датчик, и я, вывернув голову, увидела очертания ребенка: круглая голова, носик-кнопочка и вытянутые вперед тонкие ручки.

- О господи! – вырывалось у меня.

- Уже примерно двенадцать недель, - пояснил врач.

- Это мальчик или девочка? – спросила я.

***

- Спасибо.

- Не стоит благодарности.

Я поворачиваю дверную ручку, но она заедает.

- Потяните, - говорит доктор.

Я поворачиваю еще раз, но дверь не поддается.

- Ни как…

Он недовольно бубнит что-то и нехотя поднимается со стула. Когда он протискивается мимо меня, чтобы открыть дверь, я чувствую его запах – знакомую смесь терпкого дезодоранта, мятной жвачки и сигарет – и внезапно испытываю острую тоску по чему-то или по кому-то. Когда я выхожу в коридор, Яковлев поднимает на меня глаза.

- Ну? – спрашивает он.

- Ну, - отвечаю я и сажусь рядом с ним.

- Долго ты. Как все прошло?

- Прекрасно. Это девочка.

- Ого!

Он встает, поднимает руки над головой и судорожно потягивается. Потом растерянно уходит по коридору до конца, там разворачивается и возвращается ко мне.

- Поехали отсюда.

- Куда именно?

- Не знаю. Но я за рулем.

***

Уже на улице Ромка вдруг резко останавливается, обхватывает меня руками и притягивает к себе. Он счастлив, как последний дурень.

-Я тут, пока тебя ждал, погуглил – хорошая клиника. Рожать будешь здесь.

- Да ты что! Ты знаешь, сколько здесь роды стоят?! Как крыло от самолета!

- Теперь это не твоя забота, - твердо говорит он.

Я разглядываю его лицо, как будто снова знакомлюсь. В уголках его глаз я замечаю мелкие морщинки, раньше их не было.

- Мы стареем, - говорю я, проводя рукой по его щеке.

- Только не ты!