Я слышу, как ты дышишь - Остин Марс (2019)

— Вы же говорили, их много? — спросил министр с физиономией "а ведь я говорил, а вы меня не слушали", Вера скривилась и не ответила. Взяла следующую косметичку, но министр потянулся к маленькому универсальному ножу, послал Вере интересную улыбочку и протянул:

— Давайте лучше об этом.

— Вы же поняли, что это, — поморщилась она.

— Я хочу услышать, как это сочетается с вашим законом о запрете на ношение холодного оружия, — ехидно улыбнулся министр, Вера довольно задрала нос:

— Это не оружие, а набор инструментов, по закону можно.

— Ладно, — с фальшивой покладистостью кивнул министр и взял следующую железку: — Это тоже "инструмент"? — откинул металлическую петлю ножа-бабочки и ловко сложил рукоять, с умилением на лице осмотрел лезвие, потрогал пальцем: — Вряд ли, конечно, этим можно кого-то убить, но при желании…

— Это не мое, — попыталась сделать серьезное лицо Вера, министр рассмеялся, кивнул:

— Вы полиции так отвечали?

— Это действительно не мое, мне подарили.

"Дзынь."

Министр поднял брови и рассмеялся, спросил:

— Вы кого-то ограбили, что ли?

Она с досадой и смущением опустила голову, пробурчала:

— Вроде того. Я иногда отбираю у парней всякие прикольные вещи, на память, избавляюсь от них, как только перестаю думать об этом человеке, ну или когда забываю, где я вообще взяла эту вещь.

— И они отдают?

— А что им остается? — с улыбкой вздохнула Вера, он рассмеялся громче, сложил нож, записал пару слов и придвинул Вере следующую вещь. Она открыла чехол с солнцезащитными очками, примерила и сняла, пояснила:

— От солнца.

— У вас настолько яркое солнце?

— Беспощадное.

— Дальше.

Она собрала со стола все ручки, представила каждую, отодвинула в сторону и поняла, что ладонь в пасте, какая-то ручка потекла. Чертыхнулась и стала перебирать все, нашла потекшую и пошла в ванную мыть руки и ручку. Вернулась, открыла дверь и застыла на пороге, увидев господина министра, любознательно рассматривающего презерватив, закрыла дверь и стукнулась в нее лбом. Ничего не изменилось. Она стукнулась еще раз, вдохнула поглубже, открыла дверь и вошла. И увидела как министр одной рукой держит перцовый баллончик, а другой трет глаза.

— Черт, нет!

— Что?

— Не трогайте глаза! Руки от лица уберите! Черт, — она подскочила к столу, лихорадочно ища, чем бы его взять, сняла пакет с другой вещи и аккуратно пакетом забрала у министра баллончик. С досадой посмотрела в его красные глаза, тем же пакетом взяла со стола крышку и наклонилась, рассматривая на свет — так и есть, жирный круг на полировке, черт…

— Ничего не трогайте, руки перед собой!

— Что это такое? — с досадой спросил министр, Вера прошипела:

— Это то, господин министр, из-за чего придумали ваш закон, защищающий вас от вещей Призванных. Вставайте и идите в ванную, я вам сама открою двери и воду, ни к чему не прикасайтесь, особенно к лицу и глазам.

— Я понял.

Она поставила баллончик и крышку в пакете на стол, пошла открывать двери, включила воду, сунула ему мыло и мрачно сопела, глядя как он мылит руки и шмыгает носом, пытаясь вытереть глаза плечом.

— Хорошо мойте, и под ногти мыла нацарапайте, мыльте несколько раз. И ничего не трогайте, и кран не трогайте, даже чистыми руками. Я сейчас приду.

Пошла на кухню и сама тщательно вымыла руки, вытерла и пошла в спальню, искать чистые платки. Вернулась в ванную, там министр уже наклонился к самой воде, мрачно ругаясь под нос, повернулся к Вере и буркнул:

— Что это такое?

— Это оружие, господин министр, — мрачно съехидничала Вера, — гуманное и разрешенное, для самозащиты.

— Ни хрена себе гуманное. Как оно работает?