Малая - Алёна Воля (2021)

— Выпей до дна. Так тебе будет легче соглашаться со всем, что я попрошу. — Сказал, ополовинив одним махом коньяк, который налил себе. Посмотрев внимательно, добавил: — И чтобы выдержать все то, что я буду с тобой делать сегодня.

Ила отчетливо почувствовала, как зашевелились волосы на голове. Мама. По шкале нарастания за страхом идет ужас или жуть? Слюна во рту стала вязкой, склеивая челюсти. И что интересно задрожали не руки, а колени.

— Отпусти меня… — попросила тихо.

Вадим не ответил, лишь легкая усмешка опять коснулась губ. Откинулся на спинку стула, продолжая разглядывать Лону и покручивая стакан пальцами. Он молчал невыносимо длинных пять минут, обдумывая что-то, потому как потом не торопясь заговорил:

— Лон, я сейчас озвучу тебе небольшие нюансы. Запомни их, пожалуйста. — Сделал глоток, указав ей взглядом, приглашая присоединиться. — В процессе не сопротивляйся, иначе могу сделать больно. Не пытайся выкрутиться или руководить мной. Отреагирую я только на слово «хватит». Если что-то очень понравится, достаточно сказать «еще». И… глотать обязательно. Всегда.

Есть такая поговорка: «Мы думали, что это дно, а тут вдруг снизу постучали». Илона вот прям услышала этот стук после его объяснений. Жуть, говорите? Нет! Кромешный мрак, потому как в глазах потемнело от испуга.

Вадим, наверное, почувствовал ее состояние.

— Не бойся, ничего плохого я тебе не сделаю. Наоборот.

— Ты… садист? — в свете услышанного, это был закономерный вопрос и тем удивительнее последовала реакция в ответ. Разумовский изумленно уставился на нее.

— С чего такие выводы?

Ила молчала, так как пребывала в шоке граничащим с нервным срывом. Как можно столько лет знать человека и не знать совершенно?! Она непроизвольно подвинулась вместе со стулом назад, ощущая озноб, так как он сразу сделал то же самое, намекая, что сбежать ей не даст.

— О чем ты думаешь, а? Фильмов дурацких насмотрелась? — Не дождавшись ответа, просветил: — Ты неправильно поняла. Никаких плеток и зажимов не будет. Больно — это я могу силу не рассчитать. А «хватит» — не стоп-слово, а знак мне, если вдруг отъезжать станешь или из сил окончательно выбьешься.

Илона взяла стакан и выпила залпом все, что там еще было. Когда огромный писец исчезает и вслед за ним появляется размером поменьше — возникает иллюзия спасения. Она настолько реальна, что воспринимается человеком с огромным облегчением, несмотря на.

Сколь сильно он попадает в заблуждение, как правило, становится ясно немногим позже. Именно это и произошло с Илоной. Почему было не расслабиться, осознав, что никто не будет ее бить плетью промеж ног? Вполне себе нормальная реакция, если бы не одно маленькое «но». Затерявшееся в потоке ахтунга предупреждение она в полной мере осознала уже утром, когда открыла глаза и поняла, что болит везде.

Попыталась по привычке потянуться и непроизвольно застонала. Матерь божья. Ее тело как будто в мясорубке провернули и сложили обратно в кучу. Ужасно хотелось пить. Лона повернула голову в поисках бутылки с водой. Вадим ходил за ней среди ночи. Ага. Вот она. Теперь бы еще как-то дотянуться… увидев собственную руку — застыла. Два отчетливых кровоподтека на внутренней стороне предплечья. Отлично! Достала из-под одеяла вторую. Тут один. Шикарно!

— Жива? — Разумовский сграбастал ее своей лапищей и прижал к себе. Какой же он был горячий! Как печка. Но из-за открытого окна в комнате царила прохлада, а потому такая близость оказалась очень приятной. — Спи, давай. — Распорядился, в макушку.

Как ни странно, Илона вновь заснула, а когда проснулась во второй раз, рядом уже никого не было. Зато ее одежда лежала стопкой на стуле рядом. Намек? Она бы подумала эту мысль, если бы не дикая усталость и нытье каждой мышцы тела. А еще очень мешал… стыд. Он, словно подушка на лице — не давал дышать и концентрироваться на чем-то кроме прошедшей ночи.