Малая - Алёна Воля (2021)

То, чем заканчивались у них такие «валяния» раньше, Лона прекрасно помнила. Другое дело, что с момента его приезда — секса у них не было. Вначале, насколько она понимала, Вадик хотел удостовериться, что угрозы ребенку нет, а ночь перед свадьбой он провел у себя. Странные суеверия, и тем не менее. Непонятно почему, но чувствовала удивительную неловкость. Даже в самый первый раз так не стеснялась, как в первую брачную ночь!

Он же, как будто издевался. Начал медленно расстегивать пуговицы рубашки, при этом глядя на нее неотрывно и не давая толком сделать нормальный вдох.

— Ты очень красивая, Лон. — Огорошил вдруг. Впервые за всю жизнь, между прочим!

— Только сейчас рассмотрел? — фыркнула в ответ, но улыбки не дождалась.

— Ты очень красивая. — Повторил, подходя к ней. Снова опустился, но теперь уже на оба колена. Обхватил ладонями ее лицо. — И теперь вся моя… вся, понимаешь? Полностью.

Илона поежилась. Как-то это ненормально прозвучало. Или гормональный фон так бушует, что ей уже мерещится то, чего нет? Разумовский, словно учуяв ее состояние, наклонился ближе.

— Тихо, Малая, не бойся. Все будет хорошо. Просто помни, что отныне ты замужем. За. Не рядом, не перед, не сверху или снизу. А за мужем. — Положил руки на ее колени и проскользил ими вверх по ногам, забираясь под платье. — Остановишь меня, когда устанешь… или не дай боже почувствуешь себя плохо. Договорились?

…

С той ночи к ней вернулся прежний Вадим. Тот нежный и ласковый человек, которым он был раньше. Теперь они занимались не сексом, а любовью. Интимные отношения превратились в бархат. Он умудрялся одной прелюдией отправлять ее туда, где мутнеет реальность и на секунды останавливается жизнь. А после лежал рядом и с легкой улыбкой смотрел. Гладил, целовал, и, казалось, наслаждался даже больше, чем она сама.

Всю беременность сдувал с нее пылинки. Заботился, баловал. И все бы было прекрасно, если бы не ложки дегтя, которые добавлял при этом.

По возвращению в Литву буквально через несколько дней попросил:

— Лапуль, я не хочу, чтобы ты общалась с Лаурой. Пожалуйста. Никаких встреч и походов по кафе.

— Вадь… мы ж вроде уже говорили на эту тему…

— Да. И, к сожалению, ты не прислушалась ко мне тогда.

— Чем она так тебя раздражает? — Ила не понимала, откуда росли ноги у его антипатии.

— Лон, просто доверься мне, хорошо? Ее интерес к тебе непонятен. Ладно, ты — от скуки и развлечения ради. А что движет ней? Вы люди из разных измерений. Подумай об этом.

— И что? А если нам весело и интересно вместе?

— Еще раз. Я прошу тебя. И пока по-хорошему. А если выловлю где-нибудь, не обижайся потом.

В ответ Илона даже не нашлась что сказать. Ощущение, которое испытала тогда, очень напомнило историю из юности, когда отец налетел на нее ни с того ни с сего из-за одноклассника. «Чтобы я больше не видел его рядом с тобой. Ясно?» — навис скалой. — «Эта босота тебе не нужна. Еще раз увижу, что отираешься с ним — посажу под ключ на месяц». Объяснить, что ей лишь поручили подтянуть отстающего по алгебре — никто не дал. И так было всегда. Женщины в их доме не имели право голоса никогда. Даже оправдывать себя считалось чем-то зазорным.

И вот… опять. Приплыли, что называется.

Глава 31

Вторым неприятным моментом стал его запрет на любимые сыры, соленую красную рыбу и суши. Вадим дал ей несколько ссылок на умные статьи о том, что во время беременности лучше отказаться от этих продуктов. Но то ли из-за перестройки гормонального фона, то ли из-за нежелания запретов, Илона начала раздражаться и всячески показывать свое неудовольствие. Разумовский выдерживал ее выпады с завидной стойкостью и отстраненностью.