Малая - Алёна Воля (2021)

Как же ее выводил из себя его спокойный тон! Умом понимала, что сердиться надо в первую очередь на свою глупость, но остановиться уже не могла. Расслабилась, доверилась — а зря! Разумовский за последние месяцы приучил к тому, что думает и помнит обо всем. Когда сдавать анализы, принимать витамины, ходить на прием к гинекологу, в бассейн на специальную гимнастику и прочие вещи — даже не концентрировалась. Он плавно руководил всем процессом, и как-то так вышло, что потеряла бдительность.

По поводу допуска беременных на борт самолета — читала мельком давно. Тогда у нее в памяти отложилось: можно до тридцати шести недель. Законы что ли изменились? Дрожащими пальцами полезла в интернет искать правду. Капец. Да, можно, но при условии, если только речь идет о каких-то сложных жизненных ситуациях. Ила чуть не застонала от собственной тупости. Вот дура! Полагалась всецело на него и что в итоге?!

Вадик, будучи за рулем и не зная, что она выискивает в телефоне, предупредил:

— Малая, без меня ты никуда не полетишь.

— Ну а ты, как я понимаю, с места не сдвинешься? — процедила зло.

В ответ он только тяжело выдохнул, чем подтвердил ее предположение.

— Как же ты мне иногда напоминаешь Марка. — Сказала, с долей тоски и усталости, отвернувшись к окну.

Вечером того дня она позвонила тете Наде и запинаясь долго извинялась. Судя по всему, последняя была в курсе, так как громогласно заверила, что все в порядке, ничего страшного и принятое решение она поддерживает, взяв обещание, что Илона сообщит ей после родов о самочувствии и прочих вещах.

Разумовский на свою беду оказался рядом во время их разговора, за что получил «не отходя от кассы».

— Я тебе этого никогда не забуду. — Пообещала, глядя в глаза с холодным спокойствием.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А после — до самого победного конца с такой же невозмутимостью в ответ на вопросы кого-либо по этому поводу, отвечала: «Это решение Вадима. Он меня не спрашивал», чем заставляла его белениться каждый раз.

Планово рождение малого предполагалось на двадцать пятое декабря, но учитывая, что католицизм наиболее распространенная религия в Литве и понятное дело, все празднуют, решено было передвинуть операцию на двадцать третье. Лонка приняла это спокойно, лишь улыбнулась криво в ответ на предложение врача-акушера.

— Я здесь ничего не решаю. Это к мужу. — И углубилась в телефон.

Разумовский в очередной раз подавил в себе раздражение. Ее несгибаемости можно было только удивляться. Два месяца после их размолвки по поводу где рожать, Малая пила кровь, не стесняясь. И вроде вела себя нормально, претензий особо не выдвинешь, но и не так, как раньше. Стала какой-то задумчивой, меньше улыбалась, могла сидеть подолгу просто глядя перед собой. На вопросы отвечала нехотя, да и разговаривала с ним вяло. А самое неприятное (!) — соглашалась со всем, что он говорил.

Вадим вовсе не хотел, чтобы его птичка вдруг превратилась в амебу, а как то так получалось, что все шло именно к этому. Ко всему прочему — скрутила кукиш по поводу секса. Ей теперь стало неудобно, неприятно и вообще нет желания. На вполне откровенные намеки о минете без зазрения совести рекомендовала пойти в душ и расслабиться собственноручно. Так и заявляла!

Раньше он бы с ней не рассусоливал особо, но нагибать силой жену на сносях — это ж ни в какие ворота. Быть до такой степени скотиной не мог. Догадывался, конечно, что Лонка мстит, а потому терпел, так как краем мозга понимал — есть за что.

Оставалось лишь с тоской вспоминать, как они зажигали во втором триместре. Ей тогда самой жутко хотелось. Встречала и чуть ли не набрасывалась прямо в коридоре, не давая толком раздеться.