Всё, что нужно для счастья - Евгения Стасина (2019)

- Найдём другой выход, — тот, кто минут десять назад уверял меня, что мы в глубокой заднице, теперь призывает не горячиться. Тяжёлым взором следит за моими попытками влезть в кроссовки и кусает нижнюю губу, наверняка в очередной раз жалея. Возможно, меня, а может и себя, ведь если б не его предложение отправиться в Москву вместе, эту жуткую сцену моего бессилия он мог бы не лицезреть.

- А его нет, ясно? — развожу руки в стороны и даже не собираюсь стыдиться начинающейся у меня истерики. Перед кем? Стыдно должно быть Оксане, за то, что Людочкина подружка, возможно, ещё не один месяц будет делить со мной спальню, отрезанная от привычной среды. От этого дома, детской площадки, города, где провела всю жизнь! Без друзей, перед которыми могла бы похвастаться снимкой папы - лётчика. - И дела до этого никому нет!

Потому что разгребать Веркино дерьмо мне придётся в одиночку. Какой с Некрасова толк? Супчики? Я же не дура, понимаю, что он здесь не столько ради малышки, сколько ради бывшей жены, которая внезапно стала для него важной.

- Пошли вы все! — дёргаю входную дверь, а она ни в какую не поддаётся, оторвавшись от косяка лишь на пару сантиметров. Застыла намертво, сдерживаемая рассыпавшимися по полу Веркиными вещами и отрезает мне единственный путь на свободу.

Резко наклоняюсь, подхватываю то ли шиньон, то ли какой-то дурацкий парик, выпавший из коробки и теперь застрявший в щели между полом и дверью, и зло бросаю его на лавочку с обувью.

- Я на улице вас подожду.

И пусть не торопятся. Поплакать я хочу в одиночестве.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Разревелась. Именно такой исход нашей "экспедиции" я и предполагал: с ругательствами, горючими слезами и обвинениями во всех бедах в адрес каждого, кто попадётся ей на пути. Хотя, в случае с Оксаной, мне Васёну винить не за что. Сам бы добавил пару ласковых, будь у меня проблемы с самоконтролем. А так стою, играя автомобильными ключами, от которых моя жена отмахнулась, убегая прочь из этого дома, и грызу себя изнутри за то, что не остановил. Не сейчас - когда она в таком состоянии догонять Васю бессмысленно - а неделей раньше, когда она решительно настроилась на поиски. Словно в них есть какой-то смысл: Вера в этом огромном городе, как иголка в стогу сена!

Раскачиваюсь на пятках, стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не на изумлённую хозяйку, и случайно выхватываю взглядом пакет, брошенный на трюмо. Из него халат торчит, белый-белый, как первый снег, не успевший смешаться с осенней грязью. А на нагрудном кармане - миниатюрная эмблема какого-то лечебного заведения. Доктор, значит? Наверно, поэтому работает по ночам. Видать, всё своё милосердие на пациентов растратила, потому и не прониклась Васиными слезами...

-Я Соню чаем напою? Она обожает мои оладьи, - брюнетка неловко переминается с ноги на ногу и не решается сдвинуться с места, ожидая моего одобрения. Киваю ей, а сам думаю: к чему эта показуха? Переживает она! Да если бы действительно хотела помочь, не стала бы молчать как партизан, а просто выписала номер на бумажку. Или сама набрала, чтобы поставить Веру в известность о нашем приезде. А так…

К чёрту. Сейчас девочка доест, попрощается с подружкой, и можно отсюда убираться. А для начала придётся собрать Веркино барахло: брелок от ключей в форме завязанной в бант ленточки с плохо читаемой надписью на обороте, мятый бульварный роман в мягком переплёте, шкатулка, пустая, но наверняка такая же древняя как баба Зоя, к которой я так любил ездить с женой, чтобы отдохнуть от городской суеты. И ещё с десяток разных мелочей, позволяющих набить первую коробку наполовину. Что-то ещё должно быть…