Всё, что нужно для счастья - Евгения Стасина (2019)

Началось... Мы с сестрой не знаем куда себя деть от неловкости, а она тут дифирамбы Некрасову поёт! Строчит, как из пулемёта, рассказывая о нашей поездке и о их совместной прогулке по зоопарку, а в конце и вовсе добивает своим восторженным возгласом:

- Папа! Иди скорее, я вас втроём сфотографирую!

Максим.

Вот чёрт. Надо было ещё подождать. Я с Соней знаком недавно, но заметить, что долго она на одном месте усидеть не может, всё же успел. Поболтала бы с мамой ещё минут десять, и наверняка ускакала бы носиться по парку, тщетно пытаясь обогнать неуловимого терьера... А теперь что?

- Ой, Сонь! Мама всю ночь людей спасала, не выспалась совсем! Давай лучше в следующий раз нас снимешь? Я хоть причёску сделаю, а то кадр испорчу, - приходит мне на выручку Вера, явно и сама не на шутку взволнованная предстоящим нам разговором, и вот уже касается руки моей бывшей жены. Поддержку ищет. - Лучше с тетёй Васей по парку пройдитесь. Знаешь, какие здесь красивые деревья? Тётя Вася любит позировать на фоне берёз.

Ага, конечно. В принципе, доля истины в этих словах есть, но сегодня её сестра явно будет сниматься без должного азарта. С пониманием кивает женщине, уже вовсю отряхивающей белый халат, поднимается на ноги и, прежде чем что-то ответить, выразительно зыркает на меня, одними губами бросая какое-то предупреждение. Неужели поверила, что я тут кровавую расправу устрою?

- Точно, меня хлебом не корми, дай попозировать. Ну как Сонь, сгожусь я в модели? - Васёна улыбается, но обмануть ей удается лишь начинающего фотографа, с гордостью удерживающего в руках простенький цифровик. Не до смеха жене, ежу понятно, а всё равно держит лицо, и даже умудряется хохотать, когда отойдя от нас на пару метров, Соня бросает какую-то шутку.

Ну всё. Обратного пути нет. До этого я боялся разговоров лишь с одной женщиной - с любимой женщиной, чей полный обиды и разочарования взгляд до сих стоит стоит перед глазами. Теперь же понимаю, что и к Вере подступиться мне будет трудно. С чего начать хоть? Ругаться во дворе хосписа вроде как не принято. Киваю в сторону скамейки и первым бреду к старенькой обшарпанной лавочке.

- Прости, Максим, - и только хочу заговорить, как Вера первой бросается на амбразуру. - За всё прости. Не должна была я такое от тебя скрывать.

- Не должна? Ты права не имела, Вера.

Господи, нужно в руки себя взять. Вспомнить, что она здесь не по работе, и в одном Вася точно права - обиды в нашем случае непозволительная роскошь. Как и злость, что сжирает меня изнутри, заставляя скрипеть зубами.

- Не имела, - она кивает, устроившись на другом конце скамейки, и прячет руки в карманах, зябко передёргивая плечами. - Только как я могла сказать? Вася так тебя любила... Она же мой родной человек, и прости, я предпочла сберечь ее спокойствие...

- Отлично сберегла, ничего не скажешь, - усмехаюсь, заставляя собеседницу теперь вздрогнуть не от холода, и тут же ругаю себя за несдержанность. Что я несу? Её жизнь вынудила пойти на такие меры, а я тут со своей иронией...

- Прости, - теперь и моя очередь извиняться пришла. Устраиваю локти на разведённых коленях и свешиваю голову вниз, вспоминая, приходилось ли мне прежде вести такие странные беседы, от которых хочется провалиться сквозь землю? - Я не это хотел сказать.

- Не извиняйся. Ты прав - пять лет неизвестно где пропадала, а тут заявилась. Я худшая сестра этого столетия.

- Вася так не считает.

- У Васи нет выбора, Максим. Я ей его не оставила, - слышу и, повернув голову, цепляюсь глазами за сухие бледные ладошки, крепко сцеплённые в замок на коленях. - Ты сделал ДНК-тест?

Киваю. Тянусь к потайному карману на куртке и всё также, смотря куда угодно, лишь бы не неё, протягиваю сложенный вдвое листок. Она долго вчитывается в мудрённые определения, а я не тороплю. И сам потратил немало времени, чтобы принять написанное.