Один на 100.000 - Таня Володина (2019)

— Было! О да, сильней, ещё сильней! — он начал поддавать бёдрами, имитируя половой акт. — Глубже, Тарасик! У тебя такой красивый большой член!

— Отпусти меня или я заору.

— А у него какой член? Давай, расскажи мне про член своего драгоценного Олежека!

— Ты с ума сошёл! Тарас, ты делаешь мне больно, останутся синяки.

— Не увиливай! Какой у него член?!

Катя в изумлении на него уставилась:

— Ты серьёзно?

— Конечно, серьёзно! Ты думаешь, я припёрся сюда, чтобы шутки шутить? Ты думаешь, мне нечем заняться в воскресенье вечером? Я, между прочим, отменил встречу с детьми, чтобы напоить Савву и вытащить из него правду о тайне Буковских! Просидел все выходные на грёбаной даче! Так что отвечай на вопрос и не смей мне врать!

Он выглядел безумным.

— Да зачем тебе знать, какой у Олега член? — в отчаянии спросила Катя.

— Чтобы порадоваться за него! Я что, не по-русски спрашиваю? Чего ты смотришь на меня, как на идиота? Ты с ним трахалась?

— Д-да…

— И?

— Я… Я не помню, какой у него член.

— Пьяная, что ли, была?

— Относительно.

— Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд, — заржал Тарас. — Ты что, не поняла, с кем спишь? Да ты ещё ненормальней, чем я думал! То ребёнка собралась рожать непонятно от кого, то не можешь отличить Олега от Ольги.

Он отпустил её, посмотрел на грудь в вырезе халата и развязно поинтересовался:

— Хочешь, трахну тебя напоследок своим большим куем?

— От какой Ольги? — омертвелыми губами спросила Катя.

— Вот завтра у Олежека и спросим! А то что мы всё сплетничаем и сплетничаем? Пришла пора предъявить доказательства и выложить карты на стол. Посмотрим, у кого козырный туз, а кто в шашки играет.

Он ухмыльнулся и вразвалочку вышел из квартиры.

Глава 27. Сенсация

Конечно, он наврал! Его грязные намёки на то, что с Олегом что-то не так, — всего лишь проявление обиды, соперничества, зависти и уязвлённого самолюбия. Сначала он утверждал, что Олег гей, а когда понял, что это ложь, то начал рыть в другом направлении. Принял Аню за переодетого Олега. Следил за ним после работы, фотографировал тайком. Накачал коньяком милого Савву Аркадьевича, чтобы выпытать у него подробности о детстве Олега.

А в детстве Олега не было никаких тайн. Обычный мальчик — в шортах и с разбитыми коленями. На голове — стрижка под ноль или неопрятное отросшее гнездо. На фоне Олега его сестра выглядела настоящей принцессой: розовые платьица, белые носочки, кукольные локоны.

Да и о какой Ольге могла идти речь, когда Катя помнила горячую волосатую ногу, вклинившуюся между её коленей, большие сильные руки, поднимавшие её словно пушинку, густую щетину, щекотавшую изнанку бёдер… Низкий рокочущий голос, мускулистый торс, дорожку волос, сбегавшую по животу… Разве можно перепутать мужчину и женщину? Для этого необязательно смотреть в трусы.

Катя хмыкнула и натянула одеяло под самый подбородок. Написала Олегу сообщение: «Я спать. Как дела?». «Ищу новые интересные лица для постера, завтра буду позже. Спокойной ночи! Целую тысячу раз!». Катя выключила телефон и положила на соседнюю подушку, которая ещё немного пахла парфюмом Олега. Всё хорошо. Нет никакой Ольги. Бред какой-то.

* * *

Несмотря на предупреждение Олега, Катя всё равно ждала, что он зайдёт в лифт на третьем этаже, — с букетом цветов или коробочкой пирожных для креативного отдела. Или с чемоданом шмоток, нуждавшихся в рекламе.

Илья увидел её и отсалютовал чашкой кофе:

— Доброе утро! Олег будет позже!

— Я знаю, — сказала Катя, усаживаясь за свой стол.

— Что-нибудь придумала? — спросила Гелла.

— Кроме «жизнь коротка» ничего в голову не лезет.

— А я придумала: «Будь выше условностей!»

— Это соответствует концепции бренда, — похвалила Катя. — Они против условностей. И картинка с крышами подойдёт.