Да, она уже была в курсе ситуации, некто обрадовал ее фотографиями. Удивительно, как Славка-то их не получил. Дашка орала, била посуду и топала ногами. Наблюдая за всем этим, я только поражался, что могло нас удерживать вместе. Ведь мы абсолютно разные люди. Несовместимы по характеру, взглядам на жизнь, целям. Я видел свою жизнь размеренной в будущем: семья, дети, дом. Видимо, успел нагуляться. А она: тусовки, друзья, шмотки и курорты. Не уверен, что мог ей это все дать. К тому же я являлся невыездным, а это ее бесило. С одной стороны, она желала, чтобы я выбился в чины, с другой, чтобы послал всю эту богадельню далеко и ушел работать по более широкому профилю. Я лишь усмехался в такие моменты, отчетливо понимая, что рано или поздно мы, либо лбами столкнемся так, что полетят искры, либо просто разбежимся, словно никогда и не были знакомы.

- Ненавижу тебя, - прокричала Даша, и гипсовая статуэтка едва не задела мой нос, пролетев параллельным курсом.

Ударилась о стену, рассыпавшись на кусочки. Хм, интересно, а квартира у Оползневых застрахована?!

- Согласен, - произнес я, - со всем, чтобы ты не сказала. Да, вел себя как подлец. Даш, но ты сама понимала, что будущего у нас нет. Хорошо, представь, состоялась бы свадьба, погуляли бы, возможно, был бы медовый месяц, только, увы, ни на Мальдивах, как ты мечтала, а в Туапсе.

- Подонок, - прорычала Даша, и вновь замахнулась, на сей раз вазой. Ох, не жалела она имущество родителей.

Я лишь руки засунул в карманы, пытаясь не отвлекаться на шорохи, что доносились из коридора, где, притаившись, эту сцену наблюдала несостоявшаяся теща.

- Даш, - стоял я на своем, - а дежурства, сама видела, что пропадал на работе денно и нощно.

- Лавров, пошел к дьяволу, можешь катиться на все четыре стороны вместе вот с этим, - совершив хитрый маневр, кинула Даша мне в лицо фото. Смотреть не стал, честно.

Во-первых, я уже все видел утром, во-вторых, не очень я и фотогеничен, кстати.

- Изменщик, бабник, - не унималась моя бывшая невеста, расплескивая яд.

Она злилась, метала молнии, но чем больше из ее рта сыпалось оскорблений, тем яснее я понимал, что дело не в растоптанных чувствах, а в ущемленном самолюбии.

Не было там любви. Возможно, расчет, удобство… Даже не знаю, что еще могло, но только не искренние чувства. Я тоже, наверное, не любил Дашку – привычка, секс, красивая картинка рядом. Не рассчитывал, что все зайдет так далеко, плыл по течению, удовлетворенный укладом. А потом в мою жизнь ворвалась Алинка. Она была похожа на прохладный бриз, что спасает от летнего зноя. К тому времени я уже порядком устал от вечных претензий Даши, которая считала, что является в наших отношениях локомотивом и тащит за собой меня. Только дело было не в том, что я тяжеловоз, просто не хотел к чему-то стремиться, видимо, с ней.

А вот ради Кузнецовой хотелось совершать подвиги. Сам себя не понимал первое время, будто бабка отговорила. Все желания пропали низменные, ну, почти пропали. Меня тянуло к Алинке, но в первую очередь я стал видеть в ней человека, а не только объект для удовлетворения собственных потребностей.

- Я, пожалуй, пойду, - произнес сухо, надеясь, что Даша за собственным визгом все-таки услышит мои слова.

- Конечно, Лавров, уйти-то намного проще, - выкрикнула она гневно, дернув верхней губой.

Ее перекошенное от злости лицо было красным, тушь размазалась немного и, вообще, Даша напоминала в этот момент куклу из одного магазинчика интересных товаров для взрослых. Ненастоящая, фальшивая, которая не желала прислушиваться ни к чему, лишь ее желания должны быть на первом месте. Черт, все же повезло, ведь мог так вляпаться, что потом век свой лишь доживал бы, каждый день проклиная себя за трусость. Все-таки стоило сказать «спасибо» этому горе-фотографу, ну и Оползневу за то, что отправил Кузнецову тогда со мной.