Нарисуй меня - Алина Ланская (2020)

Он никогда не говорил о своих подругах, я и не спрашивала. Зачем? А сейчас задумалась. Наверняка Васнецова знает что-то такое, о чем я даже не догадываюсь. Так снисходительно на меня смотрела, когда мы прощались друг с другом полчаса назад. Ладно, черт с ней, завтра отработать, а потом сделать так, чтобы больше ее не видеть. Хотя вряд ли удастся — личность она известная и социально активная. Вечно движ вокруг себя создает.

А я хочу просто рисовать. И чтобы Максим был рядом.

— Марина? Ты почему здесь? Замерзнешь ведь!

Я прижимаюсь к его груди, прячусь от всего мира и пытаюсь успокоиться. Почему-то сейчас это не удается. И я молча стою.

— Что случилось? — Кладет ладонь на мой затылок, не давая волосам разметаться на ветру. — Я звонил, ты не отвечала.

— Не слышала, прости.

Чуть отстраняюсь, что заглянуть в его глаза. Найти себя в них.

— Сегодня… я не знаю, Максим, я тороплюсь, наверное, но ты так часто говоришь мне, как я важна для тебя. Я верю в это. Очень сильно верю. Я утром просыпаюсь и сразу думаю о тебе и просто улыбаюсь. Улыбаюсь тому, что ты есть. Когда я сижу на полу и смотрю, как ты рисуешь… я никогда не была такой счастливой, как сейчас. Я даже иногда сама себе не верю. Тебе верю, а себе не всегда получается.

Ветер бьет в лицо, волосы разметались, глаза вот-вот начнут слезиться, но я никуда не ухожу. Я не все сказала. Может, это глупо, максимализм пресловутый — или все, или ничего, но он не ухмыляется, не пытается успокоить, вставив пару слов. Максим молчит, не обращая больше внимания на холод, не прижимает меня к себе. Он просто слушает. И это дает силы.

— И я верю, что ты со мной не играешь, не используешь для чего-то. Как и я тебя. Просто нам очень хорошо вместе и все. Ведь так?

Голос дрогнул, прозвучало так, словно на самом деле я сомневаюсь и требую гарантий. Чертова Васнецова!

— Так, — наконец, медленно произносит Генварский. — Ты сомневаешься?

Отвожу взгляд, потому что правду сказать не могу. Совсем уж по-детски прозвучит, будто я кляузничаю на его подругу.

— Нет, нет.

Язык просто не поворачивается спросить про его бывших. Это как-то жалко. Поэтому не так.

— Ты когда-нибудь любил?

В зеленых глазах мелькнуло нечто такое, что я невольно отшатнулась, мгновенно пожалев, что спросила.

И через секунду прозвучало:

— Да.

Утром снова проверяю дорожную сумку, еще раз сверилась со списком — ничего не забыла. По крайней мере, все взяла, что нужно. Пока стыл свежезаваренный кофе, все-таки решилась и вытащила из шкафа еще одно вечернее платье. Второе. Ну не надену, если повода не будет.

Вчерашний день вспоминается как дурной сон, да и не вспоминается особо. Ему тридцать пять лет, Риша! Он целую жизнь прожил, а тебя еще мама с папой не планировали. Конечно, он кого-то любил, наверняка не раз влюблялся, у него были серьезные отношения. Но какая разница?! Сейчас он со мной. И я уверена, что только со мной. А прошлое… оно у всех есть.

Сегодня я договорилась пораньше уйти из училища, отработаю, когда вернемся. Посмотрела уже погоду в Сочи — до конца недели плюс 24–26 и солнечно. От нетерпения пританцовываю у зеркала. Всего через несколько часов буду дышать свежим морским воздухом, любоваться закатом вместе с Максимом. Взгляд упал на мольберт — нет, это все пусть останется дома.

В училище реально считаю минуты, а еще целый час тут сидеть. Обязательно загляну к сестре перед конференцией. Сегодня я тоже в зале работаю, но там какой-то другой психолог будет выступать, мужчина. Надеюсь, полегче все пройдет. Но думать не хочется ни о чем, кроме нашей с Максимом поездки.

Рассеянно перебираю папки на столе, у меня их всегда много, надо разгрести перед отъездом, а то начнутся звон…

Замираю, потому что не понимаю, что вижу. Это портрет… мой портрет, но я… кто это рисовал?