Нарисуй меня - Алина Ланская (2020)

Макс не дает мне сесть у его ног, всего одно движение сильных рук, и я уже прижата к горячей груди.

— Вот так лучше, — тихо шепчет, обдавая горячим дыханием мой висок. — Тебе удобно?

Удобно ли мне сидеть на его коленях?

Абсолютно!

— Разве ты мог ее спасти? — Наш разговор не закончен, ему есть что еще рассказать. — Максим, я не врач, но у моей мамы была знакомая, очень солнечная, яркая, активная. Никто не знал, что у нее такой же диагноз, но однажды депрессия оказалась сильнее ее. Я помню мамин шок, как она потом с подругами сидела на кухне и пыталась вместе с ними понять, где они недоглядели, как могли пропустить. Никто не был виноват, это такая болезнь.

Макс молча гладит меня по голове, как маленькую девочку, которую надо успокоить, а я едва удерживаюсь, чтобы не зарыться в собственные воспоминания.

— Ксения не признавала свой диагноз, отказывалась даже говорить о нем. Я бы никогда не узнал правду, если бы не Андрей. Он думал, я дам задний ход, откажусь от нее. Не верил, что Ксению может любить кто-то, кроме него, заботиться о ней. Лекарства помогали, но они ее сдерживали. Ее неординарность была следствием болезни. Она боялась, что таблетки превратят ее в обычного человека. И не понимала, что я готов любить ее любой. Мне было восемнадцать, я думал, что контролирую свою жизнь. Читал тонны медицинской литературы, все, что мог найти, обращался к психиатрам, а ее это выводило из себя. Помню, как однажды в меня полетел стул, я едва успел увернуться.

Ему же было тогда примерно столько, сколько мне сейчас!

— Ты ни в чем не виноват, Макс!

— Летом мы поехали отдыхать… Каждый год снимали комнату в частном секторе у одного и того же хозяина. У одинокого отца с маленькой дочкой. Мы поехали вдвоем, у Андрея были проблемы в бизнесе, он через неделю собирался к нам. Я продолжал настаивать на том, что ей надо серьезно лечиться, не нравится этот психиатр — нашли бы другого. Ложиться в больницы она больше не хотела. Тогда она порвала со мной, выгнала среди ночи, крик стоял такой, что хозяина разбудили. Чуть не психанул тогда, хотел утром же домой вернуться. Несколько дней она просто лежала на кровати и смотрела в потолок. Заставить ее поесть, даже поговорить было невозможно. Наверное, я только тогда начал осознавать, что нас ждет.

— Андрей, ее папа, к вам так и не приехал?

— Он появился тогда, когда я сам был на пределе. Ее депрессия выматывала, я почти перестал спать. Андрей попросил меня уехать на несколько дней. И я согласился... Мне нельзя было уезжать.

— Почему?

— Она попыталась убить себя. Первый раз. Дождалась, когда Андрей поехал в город за продуктами, и подожгла дом. Стащила у хозяина канистру с бензином из гаража… Он погиб, Марина, задохнулся в дыму. Ксения потом клялась, что она не знала, что он в доме. Но маленькая девочка осталась сиротой.

— Она… убила человека! — шепчу в ужасе.

— Я вернулся сразу, но Андрей уже отправил ее куда-то к своим друзьям. Подальше от следствия, на нее сначала никто не подумал. Потом, конечно, разобрались. Ей грозил реальный тюремный срок, но тут всплыл диагноз. Психушка — та же тюрьма, Марина, только хуже. Она не смогла бы там. Ксения сама это прекрасно понимала. Меня не было рядом, когда все случилось. Она бросилась с утеса во время прогулки. На глазах у нескольких свидетелей. Никто не успел ничего сделать.

Максим замолчал, на этот раз надолго, а я пыталась осознать, что произошло много лет назад и почему я чувствую это так, словно сама пережила трагедию. Я не знала, что сказать, мне казалось, что вообще не надо ничего говорить. Просто быть рядом с ним.