Ярчайшая мечта - Кэтрин Кингсли (2017)

– Конечно, я не виделся с Али несколько лет, так что мне не так-то просто представить, какой она стала теперь, но все же я уверен: у тебя имелись весьма веские причины жениться на ней.

– Как только ты ее увидишь, тебе многое станет понятно. Али совершенно изменилась, – сухо проговорил Андре.

– Неужели? Что ж, замечательно! – откликнулся Джозеф-Жан. – Разумеется, она должна была измениться. Скажу откровенно, мне ужасно интересно узнать, как именно это произошло. В твоем письме все описано… очень туманно. – Сделав глоток коньяка, Жо-Жан напрямую спросил: – Тебе потребовалось заявить на нее права? Или ты спасаешь ее от возникшей внезапно ситуации?

Андре запустил пальцы в волосы. Он сам не понимал ситуацию до конца – как ни старался разобраться в этом в течение последнего месяца. Да, он лишил Али невинности, и это являлось весомой причиной. Но, с другой стороны, ведь ему все равно нужна была жена…

Немного подумав, он пробормотал:

– Знаешь, если честно, то я даже не помышлял о женитьбе, когда снова встретил ее. Но… О господи, она ошеломила меня.

– Ошеломила? – с удивлением переспросил Жо-Жан.

– Да-да, именно так! Потому что она… очень изменилась. Выросла, знаешь ли… Только пойми меня правильно. Я вовсе не люблю ее, но она стала привлекательной. Даже красивой, – добавил Андре в некоторой растерянности.

Джозеф-Жан молчал, обдумывая слова друга. Наконец, кивнув, проговорил:

– Кажется, я понял. Значит, в какой-то момент ты решил, что Али может стать тебе подходящей женой?

– Нет, – ответил Андре со вздохом. Он распустил галстук и сделал глоток коньяка. – Просто получилось так, что у меня не оказалось выбора. – О боже, ему отчаянно требовалось, чтобы Жо-Жан понял: он не нарушил своей клятвы Женевьеве, а его влечение к Али было чисто физическим.

– Не оказалось выбора? – Джозеф-Жан пристально посмотрел на него. – То есть… как это? Ничего не получилось?

Андре невольно усмехнулся.

– Напротив, очень даже получилось. И если хочешь знать всю правду до конца… В общем, Али скомпрометировала меня.

Джозеф-Жан, не произнося ни слова, уставился на приятеля. Он очень старался не расхохотаться, и в какой-то степени ему это удалось – хотя плечи его тряслись так, что казалось, он вот-вот вывалится из кресла. Наконец, овладев собой, он спросил:

– Она… это сделала? В самом деле? О господи! Только Али на это способна! – И тут, не удержавшись, Джозеф-Жан все же расхохотался, откинувшись на спинку кресла.

Андре молча отошел к окну. Отошел с серьезнейшим выражением лица, чтобы хоть как-то замаскировать свое смущение – он чувствовал себя последним идиотом. Когда же обернулся, то увидел, что Джозеф-Жан задыхался, а по его щекам ручьями текли слезы. И тут до него наконец-то дошло, насколько абсурдно все это. Андре рухнул на пол – и тоже зашелся от смеха.

– Я… О, клянусь богом, именно так все и случилось, – задыхаясь, проговорил он. – Она скинула с себя все, чтобы доказать свою правоту. И я… Я просто не смог совладать с собой.

Джозеф-Жан еще громче захохотал.

– О, Андре!.. Надо же!..

– Может, я и удержался бы, если бы Али попросила остановиться, – но она все сделала наоборот… – пробормотал Андре, со смехом утирая слезы.

– О господи!.. – стонал Джозеф-Жан, хватаясь за бока. – О, мои ребра!..

Андре закашлялся, потом проговорил:

– Вот так все и произошло. И… помоги мне господи! Мне ведь на самом деле не на что жаловаться. И очень хорошо, что мы завтра поженимся. Клянусь, только так я смогу держаться подальше от нее.

– Ты не сможешь держаться подальше от Али, – заявил Джозеф-Жан, все еще держась за живот. – Ведь ты… Как бы это повежливее сказать?.. В Турции у тебя же не наблюдалось такого болезненного физического возбуждения, верно? Я имею в виду то время, когда вы вместе ночевали в палатке…

Андре широко улыбнулся.

– Конечно, нет. Ты думаешь, мне сразу открылась правда?