Ярчайшая мечта - Кэтрин Кингсли (2017)

Али заволновалась, увидев грозное выражение на лице мужа. Она медленно обернулась – и увидела расплывшуюся фигуру миссис Херрингер, протиснувшуюся в дверь лавки. Али прижала ладонь к губам, чтобы не вскрикнуть. И на нее обрушились ужасные воспоминания. Вот миссис Херрингер дергает ее за руку… Вот обзывает ее самыми последними словами… А вот смотрит на нее с невыразимым презрением…

Али сделалось дурно, и она тихо застонала.

Обняв жену за плечи, герцог развернул ее в другую сторону и подвел к стулу.

– Посиди здесь, – прошептал он. – И не смотри туда. Сейчас я сделаю все, что нужно.

Али подчинилась, но все же украдкой наблюдала за Андре. А тот уже подошел к прилавку, где стояла кошмарная миссис Херрингер, указывавшая пальцем на образцы тканей.

Андре же поморщился и воскликнул:

– Отвратительно! Просто невероятно! Терпеть не могу, когда жалкое ничтожество выдает себя за что-то более или менее приличное!

Миссис Херрингер в негодовании обернулась.

– Вы это мне, сэр? О!.. – Она выпучила глаза. – О боже! Ваша светлость!.. Какой счастливый случай!..

– Неужели? Хм… А я-то думал, что уже больше никогда не увижу вас, миссис Херрингер.

– Но почему? – удивилась она. – Ведь всем известно, что вы вернулись и женились. Примите мои поздравления.

Андре едва заметно улыбнулся.

– Благодарю, – кивнул он.

А миссис Херрингер, приободрившись, заявила:

– Все с такой любовью говорят о вашей дорогой герцогине, ваша светлость.

– Правда? Ну… наверное, это потому, что мою жену охотно принимают в обществе. Кроме того, она очень хороша собой.

– Да-да, естественно, – проворковала миссис Херрингер. – Все говорят, что она необыкновенно хороша.

– Но интересно, – в задумчивости проговорил Андре, – что бы эти «все» сказали, если бы я женился на турецкой проститутке?

Али вздрогнула и чуть не упала со стула. А толстуха Херрингер пролепетала:

– Я… Ах, ваша светлость, вы шутите?..

– Нет-нет, я не шучу, миссис Херрингер. Я очень серьезен. Как вы считаете, ваше отвращение к выходцам из других стран разделяют только англичане или же нетерпимость – всеобщая болезнь?

Толстуха раскрыла рот… и не смогла вымолвить ни слова – таращилась на собеседника и лишь молча хлопала глазами.

– Впрочем, это – всего лишь риторический вопрос, – добавил Андре. Увидев Хэтти, выходившую из примерочной, он воскликнул: – Привет, моя дорогая! Мы можем ехать?

Опершись на предложенную ей руку, Хэтти пробормотала:

– А где же?..

– Я придумал, чтобы мы остановились и поели сливок по пути домой, – перебил Андре. Взглянув поверх головы Хэтти, он перехватил взгляд жены и едва заметным кивком указал ей на дверь.

Али тотчас же поднялась и быстро вышла из лавки. А миссис Херрингер тем временем разглядывала Хэтти своими выпученными глазами.

– Пойдем, дорогая, – продолжал Андре, обращаясь к Хэтти. – Мне не терпится уйти отсюда. Карета ждет. Доброго вам дня, миссис Херрингер.

– Доброго дня, ваша светлость. – Толстуха проводила взглядом герцога и его спутницу. Когда же те вышли из лавки, она повернулась к помощнице модистки, как раз в этот момент выходившей из задней комнаты, и пробормотала:

– Наконец-то мне удалось увидеть знаменитую герцогиню. Но странно… Никто не говорил мне, что она – рыжая…

– Герцогиня Монкрифф? – спросила помощница. – Господи, конечно же, нет! То была ее подруга мисс Чарлтон. У герцогини волосы черные. – Она осмотрелась и с удивлением проговорила: – Но где же ее светлость? Она была тут еще минуту назад.

Миссис Херрингер подошла к окну и увидела подъехавший экипаж герцога. Вне всякого сомнения, он подсаживал в него молодую темноволосую женщину.