Отец поневоле - Дина Данич

Мотаю головой и присаживаюсь, чтобы собрать осколки. Емельянов тут же принимается мне помогать. Неловкое молчание давит, и второпях хватаю один из осколков не очень аккуратно.

— Ой!

— Осторожнее, — реагирует мужчина и забирает осколки у меня из руки. — Подожди, не трогай. Сейчас.

Приносит аптечку и, промыв порез, лепит пластырь. Вроде бы травма несерьезная, и переживать тут не за что, но вместо того чтобы отпустить меня, Володя замирает, так и держа в руке мои пальцы. Наши взгляды коротит, я будто со стороны вижу, как его лицо становится все ближе.

Только когда чувствую прикосновение к своим губам, меня простреливает мыслью — нет! Нельзя!

Снова дергаюсь, но в этот раз мужчина удерживает меня, и другая чашка остается целой.

— Прости, Алин, — растерянно говорит он. — Я, кажется, не удержался.

Я отчетливо вижу, что Емельянов и сам сбит с толку. Это обнадеживает — по крайней мере это не какой-то хитрый план. Он видимо сам не ожидал от себя.

— Все нормально. Если твое предложение в силе, то я хотела бы лечь в гостиной.

— Да, конечно.

Больше мы к этой теме не возвращаемся, и уже через полчаса мое спальное место готово.

— Спокойной ночи, — говорит хозяин квартиры, стоя в дверях. — И прости, что напугал тебя. Я не хотел. То есть я не про поцелуй, а…

В итоге окончательно смущается и просто выходит, оставляя меня с чувством вины наедине.

Я понятия не имею почему, но что-то внутри упрямо твердит, что нельзя. Нельзя поддаваться флирту. Словно блок какой-то стоит. Образ того самого мужчины из сна кажется таким родным и знакомым, что поцелуй с Владимиром я ощущаю, как чернильное пятно на белоснежной скатерти.

Будто испачкалась в чем-то.

И чем больше думаю над тем, что произошло, тем сильнее убеждаюсь — нельзя злоупотреблять гостеприимством и надо искать возможность вернуть себе память. Чем скорее тем лучше.

Правда, решить вопрос с прошлым оказывается не так просто. На следующее утро я просыпаюсь довольно рано. Еще до того, как мужчины успеют уйти.

— Доброе утро, — говорю, застав Владимира на кухне. Миша, судя по всему, еще спит, поэтому мы спокойно можем поговорить наедине.

— Привет! Выспалась? — он говорит абсолютно ровно и спокойно. Словно и не было вчера неловкой ситуации между нами.

— Вполне. Я хотела спросить кое-что. Точнее попросить…

— Что?

Володя отвлекается от кофемашины и внимательно смотрит на меня.

— Наверняка есть какие-то процедуры, которые могут помочь с воспоминаниями. Как думаешь, есть ли шанс подобрать что-то подобное для меня?

Он задумчиво трет лоб.

— Вероятно есть. Я, честно говоря, не силен в медицине. Но сегодня у тебя осмотр — можно спросить у лечащего врача. Если такое и правда есть — конечно, не вопрос. Организуем.

— Спасибо! — у меня прямо гора с плеч уходит. Потому что я из-за вчерашнего боялась, что он не захочет мне помогать все вспомнить.

— А у тебя самой ничего не выходит?

— Очень редко какие-то мимолетные вспышки, — признаюсь я. — Но это длится всего какие-то секунды, и все слишком размыто. Есть ощущение, что я что-то знаю, но что именно уловить не выходит.

— Звучит не очень.

— Алина! — раздается позади радостный голос Миши. — Ты с нами поедешь?

— Доброе утро, разбойник, — улыбаюсь малышу. Слишком уж довольным тот выглядит — невозможно не ответить взаимностью.

— Сын, садись за стол. У нас не так много времени.

Завтракаем мы все вместе, и снова легкость общения и атмосферы в целом расслабляет меня. Владмир помогает Мише собраться, а затем перед выходио предупреждает, что заедет за мной ближе к обеду.

А еще через пять минут я снова остаюсь одна в чужой квартире…