Отец поневоле - Дина Данич

Спускаюсь вниз, чтобы выпить воды. Но в итоге так и остаюсь. В гостиной царит полумрак, никого. Сейчас на меня не давит ни чувство вины, ни ответственности. Мне даже дышится куда легче. Стою возле окна, разглядывая ухоженные лужайки, и пытаюсь найти хоть что-то знакомое. Уцепиться хоть за какой-то образ.

Но все тщетно.

Пока не слышу шаги. Резко обернувшись, встречаюсь взглядом с Назаром и замираю.

О, нет-нет-нет…

Он проходит в комнату. Медленно приближается, неотрывно глядя на меня. И есть что-то такое в его взгляде, от чего внутри все сжимается.

— Почему не спишь? — хрипло спрашивает он. Сейчас Адамиди в одних домашних штанах, которые низко сидят на бедрах. У меня не было возможности как следует разглядеть его без одежды. Мне такое даже в голову пока не приходило. А сейчас… Я безвольно залипаю на нем. Прохожу взглядом по широким плечам, мускулистым рукам, крепкому прессу…

Все это когда-то было мое? Я прикасалась к нему, целовала, обнимала…

— Полина? — его шепот выводит меня из мыслей. Вздрагиваю, понимая, что между нами остается совсем небольшое расстояние.

Я с опозданием понимаю, что начинаю испытывать вполне определенную тягу. И как назло спустилась-то я в пижаме, которая мало что прикрывает.

— Н-не спится, — выдыхаю, осторожно поднимая взгляд. — А ты?

— И мне не спится.

Странное напряжение пронизывает атмосферу вокруг нас. Мы оба молчим. Только смотрим, но ощущение, что только тронь — и все загорится. Полыхнет так, что мало не покажется.

Сердце так громко и быстро бьется, что мне неловко за собственные реакции. В голове мелькает мысль, что Назар может подумать, будто я специально его здесь жду.

— Наверное, мне лучше уйти, — шепчу, делая шаг назад и впечатываюсь поясницей в широкий подоконник. В горле пересыхает, и я сама не понимаю, зачем облизываю губы.

Взгляд бывшего темнеет, он опускает вниз, на мою грудь, и когда я тоже смотрю туда, краснею до ушей.

Черт! Надо было нормально одеваться!

— Я… — договорить не успеваю. Назар делает шаг ко мне и накрывает мои губы своими. Это так горячо и остро, что я задыхаюсь от момента. Не знаю, не понимаю.

Просто позволяю ему все. Откликаюсь так, словно это самое правильное, что может быть.

Его руки ложатся на мои бедра, и наши тела оказываются так близко, что даже тонкая ткань не ощущается как преграда.

— Поля… — тяжело выдыхает Адамиди. Смотрит как-то обреченно, мотает головой, будто пытается сбросить наваждение, которое поглощает нас обоих. А мне вдруг становится страшно. Что он уйдет. Что бросит одну, забрав с собой тепло и эту странную жажду, которая кажется такой знакомой.

И я рискую. Прижимаюсь к нему, хватаю за плечи и целую. Так словно это единственное имеет значение. Будто без этого мир перестанет существовать.

Сдавленный не то стон, не то рык слышится в ответ, а в следующее мгновение инициативу забирает Назар.

И это так кайфово оказаться в его руках снова. Они знают меня идеально. Каждое прикосновение наполнено жадностью, желанием, влечением. Мы оба распалены настолько, что, кажется, сожжем все вокруг.

Цунами уже не остановить. Мы уже в эпицентре происходящего. И дальше только вниз.

Обнаженную кожу холодит воздух, но это такая мелочь по сравнению с тем, что я испытываю к этому мужчине. Мне кажется он идеальным. Наше совпадение кажется идеальным. Словно мы части единого организма. Настолько все удивительно совпадает, что сложно поверить, что так бывает.

Я растворяюсь в эмоциях, захлебываюсь в эйфории его поцелуев, жадных ласк.

Его несдержанность льстит мне, даже если причиняет немного боли. Мы будто голодные звери, встретившиеся в пик брачного сезона.

Между нами столько всего невысказанного, столько проблем. Но все это уходит на задний план. Потому что вопреки всему мы сейчас вместе. Мы едины.

И каждое движение, каждое прикосновение — идеальны.