Отец поневоле - Дина Данич

— Не собираюсь. Но знаешь, я вот пропустил несколько лет жизни своего сына. И это хреново, друг. Ты можешь послать все лесом и встать в позу. Да только я сомневаюсь, что Полина из прихоти так поступила. Я же видел как она на тебя смотрела. И если она тебе хоть немного дорога, не продолбай свой шанс.

— Тоже сводником заделался? — фыркаю в ответ.

— Мне-то что? Тебя дурака жалко. Потому что если Емельянов всерьез нацелился на нее, он не отступит. Особенно если поймет, что ты колеблешься. Не будешь потом жалеть, что упустил шанс? Полина пока мало что помнит, и этим уязвима. Считай, вы в равном положении с Володей — ее ничего с тобой не связывает. Разве что сын. Но ты ведь не заберешь того?

Демьян выжидающе смотрит на меня, а я понимаю, что если вопрос встанет вот так, то я понятия не имею, что сделаю. Платона я не отпущу. Ни за что. Но и Поля от него не отступится.

Вчерашний вечер доказал, что между нами по-прежнему искрит. Но это ведь может быть и простым притяжением между мужчиной и женщиной. И на моем месте вполне может оказаться Емельянов. Который наверняка найдет, как и чем ее утешить…

— Тише, — усмехается Зверев, когда карандаш в моей руке неожиданно ломается. Отбрасываю тот раздраженно и качаю головой.

— Вот что ты за человек, — с досадой говорю.

— Не благодари, — ухмыляется тот. — А теперь можно и о делах, да?

Когда спустя сорок минут, Демьян уходит, я тоже собираюсь домой. Кое в чем друг прав, и пока не поздно мне стоит взять дело в свои руки.

— 24 Полина -

Возвращения Назара я жду весь день. Но когда тот приезжает, на меня нападает паника. Что я ему скажу? Что скажет он? Вдруг просто пройдет и не станет говорить? Что если не поверил? Или решил, что больше не притронется ко мне?

— Давай, я посижу с ним, — мягко произносит Аврора и забирает сына, заметив мои подрагивающие руки и взгляд в сторону двери.

— Да я не…

— Полин, — улыбается она, — иди к нему.

Я бесконечно благодарна этой женщине за ее понимание, за проницательность. На дрожащих ногах иду к дверям, и застаю Назара в холле.

— Привет, — неловко произношу, застывая под его взглядом.

Адамиди молчит. Оставляет вещи на тумбе и медленно шагает ко мне. Я завороженно смотрю ему в глаза, нервно сглатываю, боясь и одновременно мечтая о его приближении.

— Ты, наверное, голоден, — бормочу первое, что приходит в голову.

Но и на это мужчина продолжает молчать. Меня уже так трясет, что это становится заметным. Делаю шаг назад, трусливо собираясь сбежать. Просто потому что молчание так сильно пугает, что я готова уйти, так и не поговорив. Но Назар успевает перехватить меня за руку, и пока я соображаю зачем, притягивает меня к себе и целует.

Жадно. Больно отчасти. Но настолько отчаянно, что я как-то даже не сопротивляюсь. Наоборот. В душе расцветает тепло, и я сама тянусь к нему, хватаюсь за плечи, пытаясь удержаться и не расплыться лужицей у его ног.

Прерываемся, жадно дышим, а затем встречаемся взглядами. И у меня внутри все обрывается. Потому что я понятия не имею, что у бывшего в мыслях. Настолько безумен его взгляд.

— Поля…

Он кладет ладонь мне шею сзади, притягивает к себе и прижимается лбом к моему. Назар так тяжело дышит, будто пробежал не один километр. И честно говоря, я сама в таком же раздрае. Я не знаю, что между нами, не понимаю, как трактовать этот его срыв и… Есть ли у меня надежда вообще хоть на что-то?

— Ты не веришь мне? — отчаянно спрашиваю, закрывая глаза. — Дело в этом, да? Или в том, что я тебя обманула? — голос срывается, меня колотит от страха.

Когда его ладони ложатся мне на плечи, резко вздрагиваю и распахиваю глаза, боясь увидеть на лице Адамиди свой приговор.

— Я верю тебе, Поль. Верю…

Мне бы обрадоваться, обнять его, поцеловать. Но что-то удерживает. Потому что чувствую — есть какое-то “но”.

— Но?