Стена между нами - Анни Кос (2021)

На шаг позади замер Праотец. В его фигуре человеческие черты угадываются еще меньше, пожалуй, лишь гордо вскинутая голова и широкие обнаженные плечи роднят его с нами, во всем остальном он покрытый чешуёй дракон. От него веет древней мощью, силой, спокойствием. Левая рука его покоится на плече Праматери, правая — удерживает сгусток пламени, широкими витками охватывающий фигуру от груди и ниже.

Кем бы ни были эти древние боги в понимании ардере, они всё равно останутся моими покровителями, потому я склоняю голову перед ними.

— Удивительно прекрасные изваяния. Мастер, вдохнувший в бездушный камень столько жизни, без сомнения, был отмечен их милостью. Отрадно видеть, что и ты признаешь их своими богами.

Оборачиваюсь. За спиной стоит служитель храма, одетый в белое. Ардере, немолодой даже по меркам этого долгоживущего народа, но и стариком его назвать язык бы не повернулся. На груди — тяжелая золотая цепь с подвеской, усыпанной блестящими камнями, белесые, будто тронутые инеем волосы заплетены в косы и украшены драгоценными бусинами и зажимами. Правая рука обнажена до локтя, по коже от запястья вверх тянутся угловатые руны чужого языка.

Лхасси, Видящий.

Один из тех, кто потребовал прислать меня на эту сторону Стены.

За его спиной замечаю еще нескольких служителей. Каждый из них вроде бы занят своим делом и не приближается к нам, но удивительное чувство спокойствия и одиночества неизбежно рушится.

— Боюсь, вы ошиблись на мой счет, — отвечаю твердо. — Я никогда не склоню голову перед лживыми богами, лишь перед истинной сутью Прародителей.

— Пусть так, — лхасси и не думает обижаться на мои слова. — Однако ты сейчас перед их ликом, а значит, на тебе тень их милости и покровительства, как и на всяком ардере. Ты уже видела фрески?

— Да.

— И что думаешь о них?

— Они… непривычны.

— Какое удивительно точное слово, — незнакомец, кажется, сам с удовольствием рассматривает яркие росписи, — для нас они тоже выглядят странно. Слишком давно было построено это святилище, слишком многое изменилось с тех пор. То, что тут изображено, живет лишь в наших воспоминаниях.

— Когда это было?

— Вскоре после создания Стены. Нынешний храм, — он обвел окружающее пространство рукой, — возведен на руинах другого, гораздо более старого. Художник, расписавший стены, лишь повторил картины, созданные другим несущим пламя еще при жизни богов.

Не может такого быть. Ардере явились, после того как Прародители отправились в странствие. Эти слова повторяют киссаэры, добавляя, что таково наше наказание за ослабевшую веру. Именно мы, люди, виновны в том, что Праматерь и Праотец сбились с пути. Если бы наши сердца были чисты, если бы огонь веры согревал наши души, как в древности, боги явились бы обратно, как заблудившийся в море путник к зажженному маяку.

Делаю вдох, чтобы возразить, но обрываю себя, не начав. Повторяю про себя наставления киссаэра: нет смысла спорить с теми, кто одержим и верит в собственную ложь.

— Как тебя зовут? — меняет тему лхасси, подходя ближе и опускаясь на одну из лавок. — Никогда не видел тебя здесь прежде.

— Пока никак. Но если вы о том имени, что дали мне родители, — он кивает, — то Ли́ан.

— Ли́ан, — эхом повторяет он, — это очень интересно. На нашем языке это созвучно словам «факел» и «луна». Есть еще третье значение, почти забытое: «тайно сбежать».

Вместо ответа пожимаю плечами. Мне всё равно, что оно значит на языке ардере.

— О, не обижайся, дитя. Я вовсе не хотел тебя оскорбить.

Он делает приглашающий жест, указывая на скамью.

— Вы не оскорбили, — сажусь, заставляю себя говорить мягче, в конце концов, в его словах действительно не было намека на что-либо недостойное. Этот ардере стар и опытен, он должен понимать, что в каждом из избранных надежда сбежать от собственной участи — тайно или явно — будет тлеть бесконечно.