Первый вестник того, что затянувшееся ожидание близится к завершению, настиг тогда еще младшего киссаэра двадцать лет назад и принял вид запыхавшегося сорванца в порванных штанах. Обычный мальчишка-посыльный, каких в городке было немало, нетерпеливо переступал грязными ногами по коврику перед дверью и мял в руках конверт. Внутри оказалось приглашение на домашнюю церемонию посвящения — в одной состоятельной семье родился ребенок, девочка. Родители смиренно просили городского киссаэра оказать им честь и лично передать девочку под покровительство Прародителей. Обычный обряд, каких в городе проходит по десятку ежедневно. Риан только плечами пожал и согласился, как и положено прилежному служителю Праотца.

Однако стоило ему взять на руки крохотный пищащий комок из отороченного кружевом одеяльца, как что-то в груди дрогнуло и заныло. Чутье, долгое время не дававшее о себе знать, настойчиво требовало присмотреться к ребенку внимательнее.

— Как наречь дитя?

— Лиан.

Крохотная девочка распахнула огромные серо-голубые глаза и уставилась на жреца так серьезно, словно угадала, как велика будет роль этого человека в её жизни.

Киссаэр не стал ни о чем говорить счастливым родителям, но за крошкой Лиан с того момента присматривал очень внимательно. Пока она жила в городе, это было легко, но потом семья девочки разорилась и была вынуждена перебраться в деревню.

Отправляться следом за ними в захолустье Риан не хотел. Ему нравился этот городок: чистый и опрятный, по-своему уютный. Нравились двухэтажные дома с красными крышами, паутина пестрых торговых улиц, близость к океану, собственный, хоть и небольшой, дом при главном храме. Рядом раскинулся прекрасный сад, жрецу было не жаль тратить время на то, чтобы вырастить даже самые капризные растения. Порой, закрыв глаза, киссаэр представлял, что вернулся в город своей молодости. Для полного сходства, пожалуй, не хватало только звонких речных перекатов и ажурных мостов над ними.

В итоге, справедливо рассудив, что для его миссии нужна не только слепая вера в чудо, но и связи, и власть над людскими умами, Риан остался. К тому моменту он уже точно знал, что вскоре займет место ослабевшего старшего киссаэра, так к чему лишняя суета?

Он подыскал надежного человека из младших жрецов, строго соблюдающего заповеди Прародителей, в достаточной степени доброго и внимательного, чтобы найти путь к детскому сердцу, но от всей души мечтающего избавиться от власти ардере. И отправил его вслед за Лиан.

Любой ребенок суть чистый лист: что напишешь, то и будет. Старший киссаэр строго следил за тем, чтобы Лиан впитывала лишь то, что могло бы помочь ему в воплощении тайных замыслов. Чужими устами он вложил в её голову любовь к богам и ненависть к ардере, чужими глазами наблюдал, как девушка привыкает смотреть на мир через призму сожаления об утраченном прошлом и растоптанной гордости. Намеками, обрывками историй, легендами, проповедями заставил поверить в то, что нет цели выше, чем возрождение былой славы.

Риан знал, это лучше, чем говорить напрямую. Она поверит, что все сделанные выводы принадлежат ей и только ей. И будет бороться до конца, отстаивая то, что составляет суть её веры.

Впрочем, как сотни и сотни других прихожан.

Будь у них те знания, которыми обладал Риан, слова жрецов наверняка вызывали бы больше вопросов. Поэтому киссаэр делал всё, чтобы оградить людей от опасных сомнений, сплотить умы и сердца людские в едином порыве. Суровом, но наполненном глубоким смыслом. Тем самым, что превращает человека в острое оружие, без жалости разящее в умелой руке.

Ведь если даже чутье обмануло старшего киссаэра, всегда оставалась надежда, что избранной, той, что нужна алти-ардере, окажется еще одна верная последовательница его учения.