Неожиданно мать! - Ксюша Левина

Она-то хотела втереться в доверие, очаровать, зафлиртовать и в таком состоянии убедить, что Роману непременно нужен этот ребенок. А тут такой подарок судьбы.

— Еще раз! — Роман вернулся и в комнату, и к разговору.

— Мать моя… сама… не приехала бы.

— Да я ее впервые вижу, — прошипела Мотя в ответ. — Вы преувеличиваете мои умственные способности, Роман Как вас там! Ваша мать — ваши проблемы! Я за… кошельком приходила!

Роман смотрел Моте в глаза, она ему, и между ними летали раскаленные стрелы, как в эпичной битве из дорогого блокбастера. Было страшно даже шевелиться, вдруг один сорвется и свернет другому шею, потому Мотя старалась дышать тише, от недостатка кислорода уже кружилась голова. А Роман себе ни в чем не отказывал, и теперь выглядел, как разъяренный бык перед красной тряпкой.

— О-о… какие вы… страстные родители! — мать его добралась и до «мотиной комнаты».

— Твоя мать… — еле слышно прошептала Мотя. — Сама виновата. Я тут ни при чем и вижу ее впервые.

— Если я узнаю, что это ты…

— Узнавай. Это — не я.

— Хорошо.

Все это было сказано так тихо, что Валерия Сергеевна даже не заметила.

— Идеально! — объявила она. — Выносите кровать — заносите мебель! Тут детская в самый раз!

Двадцать вторая. Уговор дороже денег

— Знаешь что, сын! Нет атеистов в падающем самолете! — решительно заявила Валерия Сергеевна и махнула очередной партии доставщиков, на этот раз стоящих с пасхальными наборами.

Три великолепные корзины с куличами, пасхами, крашеными яйцами и торчащими оттуда свечками, встали на идеальный белый стол и тут же будто добавили капельку праздника в безумный день.

— Христос воскрес! — пропела Валерия Сергеевна и Роман с Мотей подорвались было, чтобы отвечать, а потом поняли, что она снимает на видео корзины.

— Сделала сюрприз сыну, приехала на майские! — это она сказала в камеру. — Так… счастливая молодая бабушка… мама взрослого сына… со светлым праздником… — это уже она диктовала вслух самой себе.

— Класс! Очень красиво! — поставила точку инстаграмщица и опубликовала пост.

На секунду Моте показалось, что она смотрит на саму себя со стороны, только спустя двадцать, или тридцать лет, и невольно захотелось удалить соцсети.

— Поверь. Бывают, — мрачно ответил Роман матери, но мама уже забыла на какую реплику.

— Милый… ну разве же все это важно? Разве сейчас не главное — этот милашка-Сергей? Вы назвали его так в честь моего отца? — она стихла, мечтательно глядя на спящего в новенькой мобильной люльке Серегу.

Его нарядили, как ангелочка, в кружевные дорогие шмотки. Теперь сиротка стал выглядеть, как сын очень богатой леди из инстаграмма, а у Моти чесались руки хоть в шутку, но сфотографировать этот кошмар.

— Мам…

— Сын. Я так рада, — ее глаза вдруг наполнились слезами, а Мотя с Романом синхронно напряглись и переглянулись. К слезам умиления, или от чего они там, никто не был готов. — Сейчас для меня, как никогда, важна семья…

— Что? — глухо спросил Роман и кивнул Моте.

Та понятливо встала из-за стола и начала неловко извиняться, но Валерия Сергеевна протянула руку и покачала головой, мол, нет-нет, милочка, ты тут теперь не лишняя.

Мотя же пробормотала что-то про то, что все равно собиралась в душ, и раз есть кому присмотреть за ребенком, то ей пора, и смылась.

Роман благодарно кивнул ей вслед, а Мотя и правда пошла в сторону ванны. Она все еще помнила, что Роман высмеял ее духи и даже к Сереге не подпускал, да и макияж бы смыть. Теперь она думала, как бы изловчиться и доставить сюда свою одежду.

Из дома она, конечно, ничего не брала. Заехала с утра, собралась, нарядилась и ломанула воплощать свой «хитрый план», а что же теперь?

— Ну ничего… — шепнула она сама себе. — Если он убедит мать, чтобы она его выслушала, ехать мне сегодня домой…

Вздохнула Мотя и полезла за телефоном. Душ отменился.