Неожиданно мать! - Ксюша Левина

— Это ненадолго, — покачала головой Мотя и продолжила. — Со всеми малышами были мамы. Их типа переводят оттуда вместе. А Серегу привезли одного. Ни медсестры, ни санитарки, тем более, не знают подробностей. Ну типа где мама, почему не с малышом, когда выпишут, с чем лежит. Ну… типа понятно, что кто-то знает, но… не суть короче. Так вот, Серега лежал один. Я детей не кормила, не положено. И брать на руки, тем более. Просто разносила подписанные бутылки по палатам. Потом собирала пустые. И так восемь раз в сутки. Ну не все сутки, но типа того. Так вот, кормят детей раз в три часа. И даже если он захочет раньше — не важно. Еда положена четко раз в три часа и ровно столько миллилитров, сколько выписал врач. Серега был голодный всегда. Ему не хватало сначала пятьдесят, потом семьдесят. Короче, все хихикали, что вечно голодный, что набирает хорошо и все такое. А он… орал дурниной по часу, а то и по полтора и никто его не утешал. Просто орал и орал на весь коридор. Потом приходила медсестра, совала ему в рот бутылку, держала на руках минуту пока он не рыгнет — и обратно в люльку. Спать. Он спал два часа и опять орал. И так каждый день, восемь раз в день. А его… просто его некогда брать на руки. Некому. И он же не виноват, что один.

— А тебе, значит, жалко стало? — спросил Роман.

Серега уже почти не шевелил челюстью, снова провалился в сон и теперь только иногда делал пару глотков, будто проверял, не заберут ли бутылку.

— Не сразу, — Мотя вытерла щеки от слез. — Я подслушала… Ну в сестринской я не терлась обычно, как бы разные вещи это… но, в общем, услышала, что Серегу будут увозить. А я к тому моменту уже давно к нему по ночам в свою смену ходила… В ПИТе ночами не сидела медсестра почти никогда, так… приходила на купания и на кормления, и днем сидела иногда, да и то не постоянно. В общем, я стала к нему ходить, и… вот…

— А ты уверена, что его бы забрали именно в приют?

— А куда? Я слышала, что к нему приходила работница какая-то… сотрудница чего-то там… Все стали поговаривать о приюте. Да все были в этом уверены! Не первый такой малыш. В общем. Я не знаю, о чем я думала. Сегодня утром пришла на работу, а там суета. Серегу осмотрели и сказали что всë — к выписке готов. Искали в чем его отдать, одежды при нем не было. Санитарка одна, Миль Иванна связала носки ему, и вот он лежал в этих носках… Блин… Вот знаете, иногда заходила ночью, а Серега лежит один. И от соседней люльки синий свет ультрафиолетовой лампы… Он лежит и смотрит на этот синий свет, как будто понимает, что один. В носках этих огромных и в подгузнике… Я не знаю, что на меня нашло! Я вообще не думала сегодня! Его просто выкатили вместе с люлькой и он лежал практически в коридоре. Опять никому нафиг не нужный! А я везла тележку со смесью в молочную комнату. Порошок и чистые бутылки, простерилизованные. Обычно, в молочной комнате всегда есть медсестра, она никогда не уходит. Весь день там. Но когда я пришла туда, там никого не оказалось, она оставила записку, что спустилась в буфет и вернется через пять минут. А потом мне пришло от нее сообщение, чтобы я подписала бутылки, что она типа не успевает. И я… просто… взяла сумку. Взяла несколько бутылок, несколько сосок, по дороге стащила пару пеленок. В ПИТе были дешевые подгузники для отказников. И чьи-то салфетки. Я просто скинула все это в сумку, взяла люльку и… меня никто не остановил, понимаете? А потом я вошла в лифт… и там были вы! И я испугалась. Я… Господи, что я натворила…

Мотя закрыла лицо руками. Только теперь, пересказав все с самого начала, она поняла, какую ужасную глупость совершила. Как было дико и неправильно то, что произошло, и какие последствия могут ждать ее и больницу.

— А если, — начал Роман сухим, безразличным тоном и Мотя отчего-то похолодела, будто предчувствуя что-то страшное. — У этого малыша есть родители?

Она ахнула, впервые задумавшись, что все, что слышала раньше, только пустые слухи.

— Если его мама в больнице? Например…