Пора выбирать - Макар Авдеев (2019)

Один-единственный раз, когда Захар подошёл к очередному подъезду, чтобы «украсить» очередную доску, двадцатую или тридцатую по счёту, какой-то мужик сзади окликнул его:

– Эй! Ты что делаешь?

– Хочу наклеить объявление, – сказал Захар, который только было примерился.

– Не надо это делать, послушай меня, – нервным голосом произнёс мужик. – Я тебя прошу, по-человечески, не надо.

– Ну ладно, – пожал плечами Гордеев и пошёл к следующему подъезду.

Окей. Не надо так не надо. В конце концов, жильцам решать, какую информацию они хотят видеть рядом со своим подъездом, а нарываться на конфликт Захар не будет. Лучше он пропустит один подъезд и обклеит ещё сотни других, чем ввяжется в драку и уже не приклеит ничего и никогда. Даже если есть минимальная вероятность такого исхода, лучше её избежать. Никаких хулиганов он так и не встретил, к счастью.

Пару-тройку раз объявления срывали почти сразу же, как только он отходил на пару шагов – из подъезда выходила какая-нибудь «бдительная» старушенция. Бывало, он из вредности ждал, пока она свернёт за угол, и клеил новое на то же самое место, а бывало, снисходительно махал рукой. Захар не шёл каким-то чётко намеченным маршрутом, он всё-таки ещё не был опытным расклейщиком. На все дома в районе у него всё равно не хватит ни объявлений, ни сил, так что сначала Гордеев просто обошёл большинство домов на той стороне улицы, где жила его бабушка (их было не так уж много), а потом перешёл на противоположную, и двинулся в произвольном направлении. Благо, там домов был непочатый край, и одна улица разветвлялась на сеть других.

Раз, когда он зашёл в подъезд, там выпивала компания ребят, Захар прямо спросил разрешения наклеить объявление, и, получив согласие, принялся за дело. Один из парней, увидев плакат, выразил одобрение, а единственная из компании дама, с чёрными волосами под гота и бутылкой пиваса в руке, наоборот, презрительно высказалась:

– Фу, Февральный? Он же американский пидорас!

Захар, уже набивший руку, быстро справился, и, собираясь уходить, обратился к девушке:

– Почему американский? Откуда такая информация?

– Про него говорят, что его Госдеп спонсирует, чтобы он раскачивал лодку в России.

– Если его спонсирует Госдеп, почему тогда до сих пор нет ни одной записи, где он общался бы со своими спонсорами? За ним же круглосуточно следит ФСБ, наверняка и телефоны прослушиваются, и электронная почта читается, почему же за столько времени не нашли ни одного доказательства? Если бы нашли, об этом явно бы уже трубили по телевизору и по радио.

Девушка осеклась и с некоторым смущением и удивлением уставилась на Захара. Парни вдруг разразились дружным ржачем, после чего один из них сказал девушке:

– Ты поняла, да? Он тебя уделал! Просто вчистую разнёс. Красава, пацан!

На этой триумфальной ноте Захар и поспешил ретироваться, так как вступать в долгие дискуссии сегодня не был расположен.

…Расклейка объявлений оказалась делом не таким быстрым, как он предполагал, и из имевшихся трёхсот он расклеил за два выходных только 193 штуки. Причём в субботу получилось больше, он совершил два «рейса», первый на сорок объявлений, потом перерыв на обед, и второй самый дальний и утомительный, под конец которого суммарное число расклеенных за день объявлений перевалило за сотню. При этом, когда Захар шёл назад, то уже едва чувствовал ноги, но был очень доволен собой и наслаждался прекрасным синим небом над головой, с которого куда-то делись все, даже самые крохотные, облака. Как будто бы он энергией своей целеустремлённости и пробивным темпераментом разогнал их. Вот что имел в виду барон Мюнхгаузен из памятного фильма, когда включил в свой распорядок дня пункт «разгон облаков»? Почему-то Захару сейчас вспомнился именно этот момент оттуда. Когда он сильно уставал и хотел спать, к нему нередко приходили всякие странные мысли.