Пора выбирать - Макар Авдеев (2019)

Захар вздрогнул от неожиданности. Его взял под локоть полицейский и повёл. Гордеев совершенно не заметил, как тот подошёл, хотя считал себя внимательным. По пути полицейский поздоровался и спросил, что это у Захара в пакете.

– Листовки и газеты, – честно ответил Захар. Для маскировки они с Деном засунули фирменную сумку кампании, в которой лежали листовки, в чёрный непрозрачный пакет, чтобы не светить логотипом и не привлекать внимание ментов издали. – Ничем противозаконным я не занимаюсь. А в чём дело?

– Поступила жалоба, – беззлобно сказал полицейский. – Нужно задержать вас до выяснения обстоятельств.

На окраине площади стояла полицейская будка. Видимо, из неё легавые и «засекли» раздающего листовки «паразита». Когда они зашли в будку, полицейский, который привёл Захара, по просьбе Гордеева показал удостоверение.

– Алло, да? – сказал он, взяв трубку. – Сань, говорят, этого нужно вести к участковому. Там у них уже есть один такой же, с листовками.

На этот раз, к участковому, Захара вели уже вдвоём, но не поддерживая за руки, а просто идя рядом, на таком расстоянии, чтобы, если Гордеев попытается убежать, его можно было без проблем скрутить. Один из сопровождающих, невысокого роста, коренастый, оказался карикатурным «ватником». Всю дорогу он наставлял Захара, что не любить Родину – плохо, и что Февральный – американский шпион. Их спор напоминал больше монолог полицейского, да Захар и не пытался всерьёз перечить человеку с ксивой, дубинкой, и к тому же явно неадеквату, судя по сентенциям, и лишь изредка вставлял что-то, чтобы совсем уж не «уронить достоинство». Тем более что тому, в принципе, и не нужен был оппонент, немой слушатель его вполне устраивал. Он всячески пытался уколоть Захара, обвинял, что тот нигде не работает, значит, сидит на шее у родителей, значит, ничего полезного не сделал для страны, а уже лезет в политику. (И в этом отчасти был прав, что не отменяло его неправоты в главном.) Прозвучал и типичный ватный штамп: «А ты что, хочешь как на Украине?!» Завершил свой затянутый монолог обыватель формулировкой, наглядно демонстрирующей его культурный уровень:

– Зарплаты у нас, правда, невысокие… Но ничего, страна уже с колен начала вставать, и скоро всё у нас будет… – он на пару секунд задумался, пытаясь подобрать нужное слово, – всё у нас будет окей, вот. А Европе тогда будет… – он опять ненадолго подвис. – ПИСЕЦ, в общем.

Каморка участкового находилась через дорогу, но за время, пока они шли, Гордеев утомился слушать своего навязчивого конвоира, и был рад от него избавиться, когда Захара привели в нужное место и оставили там. Как выяснилось, вторым задержанным был Денис, его схватили, как только он спустился в подземный переход, потому что Ден решил на пути обратно в штаб раздать ещё пару листовок. Его, в отличие от Захара, прежде чем вести к участковому, долго промурыжили в полицейской машине, пока разбирались, что с ним делать, и сейчас парень выглядел подавленным. Немало времени волонтёры просидели с участковым, пока он составлял рапорт.

– Значит, у вас листовки? – спросил участковый, худой мужчина в выцветшем сером свитере, обложенный бумагами, но по впечатлению намного адекватней, чем сопровождавший Захара «крепыш». – А вы разве не знаете, что раньше, чем начнётся официально разрешённая избирательная кампания, всякая агитация запрещена?

– Так какая это агитация? – удивился Захар. – На листовках нету призывов голосовать за Феврального. Там только сообщается его биография и предлагается зайти на сайт и поставить электронную подпись. Не каждая же листовка является агитационной. Есть рекламные, например.