Пора выбирать - Макар Авдеев (2019)

И понеслось. Собственники помещений, тех, которые сторонники Алексея пытались взять в аренду под штаб, чаще всего, как только узнавали, для какой цели требуется помещение, неожиданно отказывались. Иногда – соглашались, но через несколько дней почему-то перезванивали и сообщали, что передумали. Никто не понимал, в чём же дело. После шквала отказов изначальные приоритеты, которые предполагали выгодное местоположение штаба, удобство помещения, и наконец, красивый вид, свелись к «найти бы хоть что-то, да побыстрее». Наученные горьким опытом, соратники Алексея стали действовать хитрей. Теперь они звонили и не сообщали, для чего нужно помещение, или ограничивались пространными, абстрактными объяснениями. Поначалу всё шло хорошо, однако и тут спустя какой-то срок хозяева давали задний ход. Это уже явно попахивало мистикой. Часто их голос в трубке, когда они перезванивали, чтобы сообщить об отмене договора, испуганно дрожал. В особо редких случаях арендодатели и вовсе срывали со столбов все свои рекламные объявления и срочно, по каким-то неотложным делам, уезжали из энного города.

Наконец, один бизнесмен честно сказал: «Ребята, я хочу сдать вам помещение, но через пару часов после того, как вы позвонили, пришло ФСБ и сказало, что с вами иметь дело нельзя, а если я не послушаюсь, мне грозят проверки и серьёзные неприятности, так что – извиняйте…» Так вот, в чём на самом деле крылась причина этой сущей булгаковщины!

Несмотря на такое тотальное сопротивление, всё же находились отчаянные смельчаки, которые, несмотря на все препоны и угрозы, решались сотрудничать с Февральным и его людьми. Прямо убрать Феврального власти уже не могли. После выхода расследования о Тимоне и заявления об участии в выборах даже у амёбы хватило бы мозгов, чтобы связать его гибель с этими двумя фактами. А учитывая многомиллионную аудиторию подписчиков на You-tube, это событие получило бы широкий резонанс. Также как внезапное обнаружение при обыске у Алексея пакета с героином, или его отпечатков на ноже возле какого-нибудь трупа. Всё это слишком грубые методы, которыми нельзя было действовать, когда масштабы игры настолько выросли. Ну, или, хотя бы, приберечь их на совсем крайний случай, когда другого выхода уже не останется.

Диктатор Клыков и его оккупационное правительство всегда отличались своим стратегическим талантом. Поэтому они решили препятствовать Февральному не напрямую, а через государственные органы – полицию, ФСБ, администрацию города, наконец – которые за семнадцать лет диктатуры успели взять под полный контроль и адаптировать под себя. Этим объяснялись многочисленные отказы в сдаче помещений в аренду, ранее – отказы согласовывать митинги во многих городах двадцать шестого марта, и прочие неурядицы.

Так, со скрипом и скрежетом, преодолевая напор властей, Февральный и его помощники постепенно продолжали открывать штабы по всей стране. В этот начальный период кампании энергия преимущественно уходила на то, чтобы перебрать огромное количество вариантов в каждом конкретном городе, пока не найдётся надёжный человек, который не поддастся на угрозы.

Многие шли на попятную после первого звоночка сверху, потому что не готовы были к череде возможных проверок и штрафов. Проверяющие всегда найдут, к чему придраться, в России законодательство так устроено, что при надобности зацепить можно любого. Например, у папы Захара, Марка Анатольевича, был случай, когда в столовой, которой он владел, проходила проверка, и одним из зафиксированных нарушений оказалось то, что во время приготовления еды использовались деревянные лопатки, а не пластмассовые.

Так что, чтобы связываться с людьми вроде Феврального, бросить вызов системе, арендодателю нужно было иметь прочные нервы. Это либо те, у кого в делах всё идеально соответствует закону, и кто готов постоять за себя в суде, либо крупные игроки, которые при этом не связаны с чиновниками.