Пора выбирать - Макар Авдеев (2019)

Не сбавляя скорости, он нёсся по тротуару на противоположной стороне улицы. И тут услышал у себя за спиной, в паре шагов, окрик «стой!». Он прозвучал слишком близко. Захар не думал, что полицейские осмелятся бежать за ним по проезжей части. Но один всё же преследовал его, и, как ни странно, не отставал, хотя Гордеев раньше был уверен, что бегает быстро. Захара осенила мысль: «Куда я бегу? Митинг же всё равно назначен на площади. Я пришёл выразить протест, а вместо этого убегаю».

Парень успокоился и остановился, как вкопанный. Сзади подбежал полицейский, продолжая повторять «стой!», хотя Захар уже не пытался убежать. Заломив Захару правую руку за спину, полицейский повёл его куда-то.

– Я и сам могу идти, – на всякий случай заверил Захар.

– Зачем тогда бежал? – осведомился конвоир.

– Да вот, погодка сегодня хорошая, решил пробежаться. Говорят, это для здоровья полезно, – нашёлся Захар. – Ваше удостоверение, будьте любезны!

– Зачем тебе?

– По закону так принято, что полицейский, в первую очередь, обязан представиться и показать документы.

– Сейчас я тебя приведу в машину, и там тебе покажут все документы, – пообещал полисмен.

Вскоре они достигли полицейского «уазика», припаркованного в полусотне метров, в котором сидели ещё трое людей в форме. «Забирайте этого, только внимательно, он у нас бегать любит», – напутствовал конвоир, передавая коллегам пойманного Захара. Юношу посадили на заднее сиденье, рядом сидел упитанный полицейский (от которого слегка несло табаком и по́том) с автоматом Калашникова, лежавшим на коленях.

Этот полицейский действительно показал Захару удостоверение, но тот парень, что производил задержание, приведя Гордеева, сразу ушёл, и таким образом всё же уклонился от раскрытия своей личности. Захар внимательно прочитал показанную ему «корочку», и понял, что сбоку от него сидит старший лейтенант полиции Толоконников. По пути в участок между ними произошла небольшая беседа. Полицейский, сидевший на водительском сиденье, тронул с места и принялся нейтрально покручивать баранку, не обращая внимания на разговор двоих сзади.

– Рассказывай, – сказал Толоконников, – за что тебя взяли?

– А вы таки и не знаете, – с недоверием ответил Захар.

– Нет, – отрицательно мотнул головой тот.

– Вот и я не знаю, – честно признался Захар. – Пришёл на митинг против коррупции. На Привокзальной площади. Мне мало того что не дали спокойно попасть на площадь, так ещё скрутили и посадили в полицейскую машину. Может, вы мне объясните, что происходит?

– Ну, я это, не знаю, – замялся полицейский. На его сонном, ленивом незамысловатом лице проявилась тень заинтересованности. – А это что у тебя? – тыкнул пухлым пальцем, похожим на сардельку, на торчащий из пакета Захара плакат.

– Это-то? – спросил Захар. – Плакат на митинг, вот, смотрите. – Он вытащил бумажку и передал полицейскому, тот взял её в руки и стал крутить так и эдак.

– А что означает «хватит нести чушь про компот»?

Захар сначала думал, что полицейский притворяется, что это такой приём ведения допроса, но когда тот спросил про смысл лозунга, и про то, что значит нарисованная уточка в углу, Гордеев принялся проводить ему ликбез про коррупцию, и про Феврального, и про расследование. Когда выяснилось, что собеседник даже ничего не слышал о фильме «Он нам не Тимон», за несколько месяцев собравшем двадцать миллионов просмотров, Захар вылупился на полицейского с таким удивлением, как будто на его месте вдруг возник Громозека. Упитанный полицейский, в свою очередь, смотрел на Захара с тем детским невинным выражением, с каким смотрит ребёнок, когда ему рассказывают что-то новое и неизвестное доныне.